На испытаниях

- На черта нам такая самодеятельность, - сказал он, отряхиваясь.

Третью бутылку распили втроем, попеременно прикладываясь к горлышку. Горячий квас отдавал не то соляркой, не то паленой резиной.

- Хорошо, но мало, - сказал Скворцов. - Люблю пить.

- А на седьмом объекте можно будет напиться?

- Черта с два. Воду туда возят в обрез - по литру в сутки на брата. Хочешь пей, хочешь мойся. Большинство предпочитают пить.

Дорога повернула направо, и стало видно на горизонте небольшое пятнышко, похожее издали на корабль.

- А это что?

- А это и есть седьмой объект.

- Знаменитая стенка?

- Она, матушка.

По мере того как они приближались, очертания большого кораблеобразного сооружения обрисовывались яснее. Скоро стало видно, что это не корабль, а действительно высокая, изогнутая полукругом стена. Она мрачно выделялась в голой степи, грубо сваренная из тусклых, слегка оборжавленных броневых листов, опертых на циклопические обветренные бревна. На верху стены сидел маленький степной орел. Когда газик приблизился, орел развернул крылья и неторопливо полетел в степь. Еще ближе - и стало заметно, что вся стена усеяна небольшими пробоинами, сквозь которые беловатыми глазками посверкивало небо.

В последнюю очередь они увидели стальной цилиндр, подвешенный на тросах в центре подрывной площадки. Не очень большой, но значительный, он мягко поблескивал на солнце синеватым округлым боком. Сразу было видно, что он здесь главный.

- Узнаете свое изделие? - спросил Скворцов.

Лида побледнела под загаром и медленно ответила:

- Узнаю.

- Да вы не волнуйтесь, все будет хорошо.

Не успели они выйти из машины, как на них набросилась мошка и обсела потные лица. Из деревянной будки вышел коротконогий человек в синем комбинезоне. Лицо его было закрыто черной сеткой. Грудастый, он напоминал женщину в парандже.

- Здравия желаю, товарищ майор, - тонким, осипшим голосом сказал человек в парандже.

- Здравствуйте, - ответил Скворцов, подавая ему руку. - Я вам привез конструктора этой вот игрушки. Знакомьтесь.

- Ромнич, - сказала Лида и закашлялась. Мошка лезла в рот, в ноздри.

- Капитан Постников, - сказал человек в парандже, не подавая руки. Сеткой надо одеваться, - прибавил он фистулой.

- Я как раз захватил пару сеток, - сказал Скворцов и вынул из кармана две черные нитяные сетки, похожие на авоськи, но с кисточками по краю. Одну он накинул на голову Лиде, другую себе. Мошка затанцевала вокруг сеток, искусно маневрируя возле ячеек, но не залетая внутрь.

Сетка странно изменила лицо Лиды Ромнич.

- А знаете, вам идет. Все-таки когда женщины носили вуали, в этом что-то было.

- Вам тоже идет.

Капитан Постников глядел на них с откровенным презрением: тоже, мол, нашли разговор.

- Что у вас тут произошло? - спросил его Скворцов.

- Два подрыва вчера дали. Распределение осколков не соответствует тактико-техническому заданию. Будем браковать изделие.

- Это мы еще посмотрим. К подрыву готовы?

- Так точно. Только переходников нет. Я машину за ними послал, да она что-то задержалась. Наверно, воду берет. Все-таки жара. Метео сорок три обещало.

Капитан говорил тяжко, трудно, с перерывами, как будто он уже замолчал, а потом молчать раздумал. Было видно, что ему все осточертело: жара, степь, вся эта канитель с изделием.

- Сколько же придется ждать?

- А кто ее знает? Вы тут, в тенечке, обождите.

Скворцов и Лида отошли в короткую тень будки. От железной крыши так и дышало жаром. Постников пошел на площадку.

- Придется ждать, - сказал Скворцов. - Вот лопухи, забыли переходники доставить.

- А знаете, я люблю ждать.

- Странный вкус. Я как раз терпеть не могу ждать.

- Нет, я люблю. Не везде, конечно, а на полигоне. На полигоне полагается ждать. Это словно часть полигонной службы, вроде ритуала...

- Видно, вы прирожденный полигонный работник. Любите свою работу?

- Очень, - сказала Лида. - Знаете, когда я думаю о своей работе, даже мурашки по спине.

Она повела плечами, морща спину между лопаток.

- Вот это любовь. А по дому не скучаете?

- Нет. То есть да. Сына хочется на руки взять. Сын у меня, Вовка. Два ему. Хороший мальчик. Кудрявый... А у вас, кажется, тоже сын?

- Вася.

- Сколько ему?

- Полтора.

- А какой он у вас? Расскажите. Я люблю про детей.

- Ну какой? Толстый, белый, увалень, глупый. Глупый, а друг он мне большой, больше всех.

Подошел капитан Постников:

- Машина пришла, товарищ майор. Разрешите готовить подрыв?

- Пожалуйста.

- Попрошу пройти в блиндаж, - просипел Постников, упорно не глядя на Лиду Ромнич. - Покидать блиндаж в ходе подрыва не разрешается.

- Я знаю, - сказала Лида.

- Идите вперед, Лидия Кондратьевна, я вас догоню. Видите блиндаж? Вон там.

Она пошла по тропинке к блиндажу, полевая сумка болталась у ее бедра. Скворцов смотрел вслед, умиляясь ее цапельной долговязости. Этакие бамбуковые ноги, словно бы даже пустые внутри.

Постников кашлянул.

- Дай закурить, капитан, - сказал Скворцов.

- "Беломор" употребляете?

- Очень даже употребляю.

Они откинули сетки и закурили.

- Что же ты, капитан, с нашей дамой так строго, а?