На языке эльфов

– От это номер! – Ури упирается кулаками в бока и встает в позу. Шуршит зажатый между пальцами пакет. – А не слинять ли мне от тебя со всех ног, чтобы с тебя потом все спрашивали?

– Ты же голодный, – продолжаешь облокачиваться на зажатый между ног шлем.

– Пакеты у меня.

– Если захочешь слинять, придется бежать. Если побежишь, пакет будет мешаться. Придется сбросить. Ничего нового купить не получится: ты только что вернул мне бумажник.

– Да не придется мне сбрасывать пакет, – парирует Ури, и мне внутри ясно, что он готовится к длительным пререканиям. – Я с ним смогу бежать.

– Ну, так беги. – Ты склоняешь голову, и кудри слетаются на одну сторону плавным каскадом. – Я не просто так взял мотоцикл.

– И что тебе это дает? Вылетишь передо мной, как Том Круз, и собьешь нахрен? Опасные виражи тут не годятся.

– Я не умею, как Том Круз.

– Ну вот. – Король, конечно, показательно возводит очи горе. – Сплошное разочарование.

– Просто поеду за тобой, пока ты не остановишься. Как Чон Чоннэ. Пойдет?

Ури тоже знает, что ты упрямый. Но, как мне кажется, всегда полагает, будто это я такой слабохарактерный, что не способен тебя переговорить.

– А если я не буду останавливаться?

– А как же поесть? – ты взглядом указываешь на пакет.

– Допустим, – король прикрывает один глаз, наверное, выглядя очень забавно в этой натуральной попытке придумать, как контратаковать твои реплики. Забавно и смешно, раз уж ты не можешь скрыть легкую улыбку, – я перехочу есть, пока буду бежать.

– Допустим. Но потом ты точно захочешь пить.

– В пакете есть кола, – Ури приподнимает для наглядности.

– Но, если ты перехочешь есть, пока бежишь, ты сбросишь пакеты. Значит, останешься без воды.

Я чувствую, как его величество притормаживает. Мысленно. Склоняет голову, как и ты.

– Не буду я сбрасывать пакеты. – Присматривается получше, что ты за человек такой, что за зверь, что за фрукт. Что за оппонент. – Я же захочу есть в будущем.

– Значит, в перспективе когда-нибудь все-таки остановишься.

– Надеюсь, к тому времени у тебя закончится бензин.

Вокруг машины. Пришел автобус, и люди стучат подошвами, и отдается эхом механическое «проезд оплачен», и где-то кто-то с усилием жмет по тормозам, стирая резину об асфальт. Вокруг мир. Ветер путается в складках полиэтилена, холодит шею и лохматит твои волосы. Вокруг целая Вселенная, а я только и делаю, что слежу за твоими губами. За тем, как выпрямляешься и спокойно качаешь головой.

– Это вряд ли, – ты говоришь, кратко оборачиваясь на источник визгливых шин. – Но даже если он закончится, я просто побегу так же, как ты. И учитывая, что у тебя уже почти не будет сил, а у меня – полным-полно, я догоню в любом случае. – Взгляд у тебя и выражение лица ничем не обеспокоены. Простые и убежденные. – И, если ты не собираешься сбрасывать пакет, когда я тебя нагоню, мы оба жутко устанем и будем хотеть пить и есть. Одним словом, все закончится тем же, чем должно сейчас продолжиться. Так что предлагаю пропустить утомительную середину и сразу приступить к концовке.

Его королевское величество теперь хотя бы не будет упрекать меня в том, что я не умею держать позиции.

– Ебать ты дипломированный переговорщик, – срывается с губ сразу же в искреннем поражении.

Если бы Ури не был импульсивен, скорее всего, он утаил бы свое изумление за маской безразличия. Но, к счастью, он прямолинеен и не зациклен на том, чтобы всегда и везде оставлять за собой последнее слово.

– Мы идем на пляж. – Менее своевольным это, конечно, его не делает. – Это пятнадцать минут отсюда. Паркуй бэтмобиль и догоняй.

Для короля все гораздо проще, чем для меня. Он знает, чего хочет и чего не хочет. Он умеет пользоваться моментом, не задумываясь о потенциальных бедах, неблагоприятных развилках и неудачах. Ничего такого.

Он вышагивает, свободной рукой поправляя воротник в жалкой попытке прикрыть шею, скалится в ответ на удивленные взгляды, оценивающие наш внешний вид, и раскачивает пакетом, оставляя за собой дотошный полиэтиленовый шорох, как если бы был машиной, к которой привязаны консервные банки. Это чтобы все видели:

король идет.

И король тормозит, вздрагивая от неожиданности, когда уши вдруг прячутся за теплой тканью шапки. Ты невозмутимо обходишь и встаешь перед нами. За спиной откуда-то большой пухлый рюкзак: я понимаю, что со шлемом. Второй без слов впихиваешь Ури, чтобы иметь возможность поправить ткань. Заправляешь под нее бандану, набрасываешь нам на шею черный плотный шарф, стянув со своего плеча.

– Вперед, ваше величество, я тоже хочу есть.

Ури глядит тебе вслед, получше обматывая шею. Хмыкает:

– Ты, Итан, наверняка уже бы растаял, я прав?

Может быть. Очень может быть. Но не сколько от жеста, сколько от запаха. Твои вещи вышиты экзотическими фруктами, древесиной одеколона и теплым, приятно удушающим призраком присутствия. Растаял бы я вряд ли. Но точно вжался бы лицом в мягкие складки шарфа и вдыхал все твои кристаллы, покуда не засияю изнутри бесстрашием. И не начну переливаться на солнце. Как некоторые из вампиров, которые тоже влюбляются в тех, в кого нельзя.