На языке эльфов

Шум и рокот студентов, прежде слитые в один далекий фон, рушатся мне на плечи серьезным грузом. Разбивают ледяной поток мыслей. Мой уголок – отдаленный ото всех и прижатый к окну – лишается пузыря. Он лопается, разбрызгивает разводы на столе и стенах, вызывает мимолетное чувство неприязни.

Отрываясь от нежного солнца за все еще не мытыми стеклами, вижу напротив тех, кто со стороны всегда сливается пятнами, а вблизи слишком явно бросается в глаза деталями. У Юнина обе руки сложены на столе – ладони в кулак посередине – и кожа бледная за закатанными рукавами черной рубашки. Лиен – с тонким швом кремового свитера – сегодня как другая часть символа равновесия. Но мне нравится.

И то, как их прически – тщательно уложенная копна природного темного шоколада – смотрятся почти идентично, нравится тоже.

– Не люблю.

– Нет?

– Нет.

– И почему? – Юнин – это легкий симбиоз внимания при природной тяге к отчужденности.

– Не трогает. – Чехов же не ты, правда?

– А меня трогает. Люблю, когда все кратко и понятно. Без лишней воды.

Как думаешь, он удивился бы, скажи я, что это для меня не новость? Не хочу проверять. Мне вообще ничего не хочется. Только иметь силы найти тебя прямо сейчас, прижаться, а потом спросить, остане… Не спросить. Сказать.

Эй. Да, ты. Останешься со мной навечно. Ясно?

– Слушай, – Юнин прерывает поток моей молчаливой мысли коротким вздохом. – Я понятия не имею, что между вами с Джеем происходит, но, если у тебя есть какие-то… сомнения на его счет, – мне видно, что он не в восторге от ситуации, но и, что его никто не заставлял, видно тоже, – предубеждения или еще что, мы могли бы о них поговорить.

Я смотрю за их спины, машинально ищу тебя. Поговорить о моих сомнениях? Тебя. Тебя нет в университете уже четвертый день. Зато есть твои друзья. Они переглядываются, и я бы отметил, как занятны выражения их лиц, стесненных, наверное, все-таки зарытым глубоко внутри чувством такта, но не могу. Я слишком удивлен.

– Если ты думаешь, что это он нас прислал, то это не так. – Лиен говорит на неродном языке быстрее Юнина, а я ловлю себя на мысли, что ни разу не подумал, будто ты можешь все им выложить из того, что узнал. – Джей строго-настрого запретил к тебе подходить.

Почему у меня такое неоправданное чувство, будто я все время знаю, какой ты и как можешь или не способен поступить? Откуда оно? Почему нельзя так же просто перестать бояться, что я потеряю тебя, как только обрету?

– Не подумай, что мы лезем не в свое дело, – Юнин говорит медленнее, но с гораздо меньшим акцентом, чем лучший друг. – Но я его таким не видел еще ни разу, – крохотная пауза на то, чтобы попрыгать взглядом по моим зрачкам, будто в них бегущей строкой все то, что этим двум заботливым товарищам недоступно. – Вообще не видел, чтобы он загонялся и был мрачнее тучи. Меня это напрягает. Очень. Джей – это Джей. И мне бы хотелось, чтобы так и оставалось.

Джей это Джей. Наверное, именно так мне и следует отвечать Ури всякий раз, когда он спрашивает, кто такой этот Чон Чоннэ, чтобы я захотел с ним состариться.

– Мне не понятен смысл этого разговора, – и это честно.

Юнин медлит, подбирает формулировку. А у Лиена она уже есть:

– Почему ты его отвергаешь?

Вау. Все друзья такие? Прямолинейные, лезущие не в свое дело, чересчур опекающие? Немного похожие на Ури?

– Он ничего не рассказывает, просто сказал, что дело в доверии.

Дело в доверии. И как только, Чоннэ, ты смог уместить всего меня в три слова.

– Если дело в доверии, то тебе нечего переживать, – Лиен мотает головой в доказательство слов, нисколько не беспокоя прическу. – Джей самый надежный человек, которого я знаю. В обеих странах. Возможно, ты исходишь из его…

Подбор слов затягивается, и друг приходит на помощь:

– …всеобъемлющего социального статуса. – Лиен согласно поддакивает. – То это ничего о нем не говорит. Он просто сам по себе такой вездесущий, люди к нему тянутся.

– Он добрый, – снисходительно вставляет один.

– Очень дружелюбный, поэтому так получается, – слитно добавляет другой.

– Но он не ветреный или легкомысленный.

– И определенно не бабник, если ты так подумал.

Эти двое – черное и белое с крохотной сферой друг друга в характере. Вот так выглядит дружба, если она крепкая и тесная столько долгих лет? Когда не бросают, принимают, знают вдоль и поперек? Пример прочных, вечных, сильных уз? Это то, чего мне никогда не видать из страха угодить в лапы монстров?

– Он очень избирательный. – Юнин продолжает искать другую цивилизацию в моих глазах. – Отношений не заводил, никого не обманывал, если кто и был, то развлечения ради.

– В смысле просто секс. – Лиен пожимает плечами. – Что в этом такого?

Действительно. Просто секс – это ведь чит-код всего человечества, которое научилось красиво обходить простую миссию «продолжи род».