Читаем На фронтах Первой мировой полностью

Немцы прекрасно знали о планах Антанты, и упреждающий удар по Франции, а не по России полностью отвечал их стратегическому замыслу. Фалькенгайн начал готовить Верденскую операцию еще в конце 1915 года. Думал ли он тогда, что эта скоротечная по его замыслу операция затянется аж на 9 месяцев (с 21 февраля по 18 декабря. – С.К.) и навсегда войдет в военную историю с названиями «Верденское побоище», «Верденская мясорубка», «Верденская мельница». В истории войн не было и не будет после такого сражения, которое на очень ограниченном пространстве, с привлечением колоссальных сил и средств, стоящее огромных жертв, так и не привело к значительному результату. Это была по сути дела настоящая бойня, какое-то маниакальное взаимное истребление живой силы на бесконечно малом в масштабе войн участке фронта. Историки, публицисты, деятели культуры, просто обыватели до сих пор не могут понять логики тех страшных боев. Но у войны свои законы, которые нередко не подвластны никакой логике. Это скорее Божий промысел.

Итак, Фалькенгайн готовился атаковать Верден. С чем же ему предстояло столкнуться? Верденская крепость, расположенная в 300 км от Парижа, до войны позиционировалась как первоклассная. Основой ее, вообще-то говоря, служила цепь фортов, наружный пояс которых отстоял от центра крепости на 8 км. В ходе кампаний 1914 и 1915 годов стало совершенно ясно, что для тяжелой артиллерии это не расстояние. Линию обвода начали расширять, и постепенно в ходе боев Верденский выступ превратился в укрепленный район Вердена, сочетавший долговременные фортификационные сооружения крепости с полевыми укреплениями. Другое дело, что до начала германского наступления форты Вердена не включались в систему полевой обороны. Форты правого берега Мааса вообще готовились к взрыву. В самом большом форте крепости Дуомоне 300 на 400 метров оставили команду в 60 человек для обслуживания двух броневых башен 75– и 155-мм орудий. Позже, уже в ходе боев, придется восстанавливать боевую мощь фортов, вокруг которых и развернется настоящая бойня. Укрепленный район Вердена к моменту немецкого наступления не был завершен. В полной готовности была лишь первая позиция полевой обороны. Однако было бы неверным считать оборону Верденского района слабой. Все-таки французы воевали здесь не один месяц. Весь укрепрайон тянулся на 112 км и делился рекой Маас на сектор правого или восточного берега и левого или западного берега. Глубина обороны состояла из четырех позиций. Первая, на расстоянии 8 км от линии фортов, состояла из центров сопротивления, бетонных сооружений и проволочных заграждений шириной от 15 до 40 метров. За первой позицией, на расстоянии 2–4 км, проходили вторая и третья позиции. Четвертая проходила по линии фортов и сами форты. Французы за месяцы боев и вынужденного окопного сидения хорошо использовали пересеченную, лесистую местность, горы, овраги. Все населенные пункты превратили в опорные очаги сопротивления. Начальник укрепрайона генерал Эрр перед немецким наступлением располагал значительными силами. На правом берегу пятью пехотными дивизиями и одной в резерве. На левом берегу двумя пехотными дивизиями, но зато тремя в резерве. Войска правого берега поддерживались 338 орудиями, из которых 152 тяжелых. Войска левого берега – 294 орудиями, из них 92 тяжелых. Согласитесь, силы немалые. К тому же в начале февраля генерал Жоффр все-таки принял меры для усиления районов Шампани и Вердена, выведя в резерв и сосредоточив в районе Бар-ле-Дюки С.-Менеульд 1-й, 13-й и 20-й корпуса.

Перейти на страницу:

Все книги серии Первая мировая 1914-1918

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука