На дальних берегах

Купола пагоды отбрасывают зловещий свет. Как выяснилось, отлиты они из чистейшего золота самой высокой пробы. В Бирме на протяжении многих веков существовал обычай, по которому каждый верующий, посещая храм, обязан купить пластинку золота и пожертвовать ее божеству. Тут же, у входа в храм, сидели монахи и продавали золотые пластинки величиной с двугривенный. Так что литые купола пагоды собирались по крупинке в течение долгого времени и теперь являются своеобразным свидетельством как долголетия религии, так и скрытого вкрадчивого всемогущества тех, кто служит ей, а вернее — управляет ею, сделав ее могучим средством влияния на неразвитый, погрязший в вековых суевериях народ.

Главной достопримечательностью пагоды Шве-Дагон является гигантский колокол, носящий священное имя Маха Ганди. Весит он двадцать пять тонн и, как с гордостью заявляют бирманцы, среди колоколов всего мира занимает второе место после царь-колокола в московском Кремле. В Бирме существует поверье, что если трижды ударить в колокол Маха Ганди, то исполнятся три самых сокровенных желания.

Как ни странно, но священный колокол храма Шве-Дагон окружен бирманцами ореолом мученика и героя. Не знаю, так ли все было на самом деле, но нам рассказали любопытную историю. Вот она.

В прошлом веке английские колонизаторы, захватившие Бирму, решили снять колокол Маха Ганди и увезти его в Лондон. (Извечная, кстати сказать, привычка англичан за счет ограбляемых колоний пополнять музеи и галереи своей страны). При переправе через реку паром вдруг перевернулся и медный гигант рухнул в воду. Тщетными оказались все попытки вызволить колокол из речной пучины. Английские инженеры и техники бились над этой проблемой несколько лет и в конце концов вынуждены были отступить. Тогда бирманцы предложили поднять колокол своими силами. Отказавшись от всяческой помощи англичан, они поставили только одно условие: в случае удачи колокол возвращается на свое старое место, в звонницу пагоды Шве-Дагон. Говорят, англичане вдоволь насмеялись над предложением бирманцев. Их забавляла простодушная надежда местных жителей на успех там, где потерпели поражение английские специалисты и английская техника. Насмеявшись, они милостиво махнули рукой: валяйте! И каково же было изумление надменных британцев, когда они вдруг снова услышали медный голос Маха Ганди. Словно по мановению волшебной палочки медный колосс появился из речной пучины и занял свое извечное место в храме Шве-Дагон.

Об этом удивительном происшествии толкуют по разному. Одни говорят, что в работах по подъему колокола со дна илистой и глубокой реки помогли какие-то сверх-естественные силы, другие утверждают, что никакого божественного вмешательства не было, а все дело в отменном мастерстве бирманских ныряльщиков. Бирманцы издавна славятся как искусные охотники за жемчугом, а профессия эта требует длительной тренировки, и будущих ныряльщиков начинают готовить с детских лет… Но как бы то ни было, а звучный голос Маха Ганди постоянно раздается с холма в центре Рангуна и как бы свидетельствует не только о религиозном рвении бирманцев, но и о древнем, неистребимом патриотизме народа, о его национальном достоинстве…

Осмотр пагод и других святилищ входит в обязательную программу всех приезжающих в Бирму. Да это и понятно: помимо религиозного значения храмы лучше всяких слов свидетельствуют о многовековой истории страны, о ее древней культуре, рассказывают о высоком искусстве неутомимых рук ее народа. Естественно, не все пагоды представляют собой такие великолепнейшие пышные сооружения, как главный храм Шве-Дагон, однако каждый из них хранит какую-то частицу неумирающей народной души, и чтобы понять страну, изучить ее, необходимо отбросить всяческие предвзятые суждения и неторопливо, вдумчиво, глазами добрых друзей всматриваться во все, что неразрывными узами связано с ее историей и культурой.

Вот небольшой, лишенный внешнего блеска и великолепия храм, носящий чрезвычайно дорогое сердцу каждого название пагоды Мира. Кто знает, может быть, когда-то на этом месте некий святой обратился к людям с призывом жить без кровопролития и вражды. Конечно, призыв святого остался гласом вопиющего в пустыне, ибо и до наших дней еще не разрешена вековая проблема междоусобиц, однако факт стремления смягчить ожесточившиеся человеческие сердца запечатлен в сооружении храма и его название — пагода Мира — близко каждому, какую бы религию он ни исповедовал.

Осмотр пагоды Мира занял не много времени, нас повели дальше. Видимо, в ритуал осмотра исторических мест входит элемент эффекта, неожиданного открытия и удивления, — иначе я не смог бы объяснить того чувства, которое испытали все мы, увидев неожиданно открывшийся нашим глазам крутой и высокий холм. Скорее всего, это был не холм, а отвесная скала, выложенная бутовым камнем, и в ней большая крепкая дверь под цвет камня. Долго гадать не пришлось — все-таки это был холм со срезанной покатостью. Дверь, надо полагать, вела внутрь холма.