На 127-й странице. Часть 3

В каком виде нарисовать капитала «Дефендера, у меня сомнений не было. И пусть в реальной жизни у капитана было две ноги, на моем рисунке у него была только одна нижняя конечность, а вместо другой — протез-деревяшка. Кроме того, одной рукой он опирался на костыль. На нарисованном лице капитана была добродушная улыбка, за которой явно скрывалась угроза. На плечо я посадил попугая.

— Хм, — сказал капитан, когда я закончил.

Он взял протянутый мною рисунок и, ничего больше не сказав, ушел.

***

Вечером, когда меня в каюте посетил лейтенант Хантингтон, я узнал, что капитан приказал собрать все рисунки и отдать их ему. При этом он сказал, что не допустит превращение корабля ее величества королевы Великобритании в пиратский вертеп.

— Но почему? — возмущался Вильям. — Френсис Дрейк был фактически пиратом, но королева Англии Елизавета посетила его корабль и возвела в рыцари.

Я ему не возражал, потому что, возможно, капитан по-своему был прав. Я невольно сдвинул фокус внимания офицерской части команды корабля на себя. Это, наверное, неправильно. Корабль — в походе, надо концентрироваться на командах капитана. «Вот сойдете на берег, там делайте, что хотите. Пусть хоть голыми вас рисуют!» — возможно так рассуждал капитан.

А еще я подумал, что теперь мне придется снова рисовать портреты офицеров корабля, но в этот раз уже тайно, без огласки.

Сцена 26

После истории с рисунками меня перевели принимать пищу в матросскую столовую или, как она у них называется.

— Сэр, — обратился он ко мне матрос, когда я двигался на завтрак в офицерскую кают-компанию. — Капитан приказал, что вы теперь едите вместе с матросами. Позвольте вас проводить.

«Ну, вот,» — подумал я. — «За преступлением следует наказание».

Помещение, где матросы принимали пищу, было почти таким же по размеру, что и кают-компания, но только обставлено по проще. Покрашенные стены безо всяких обоев, а под потолком — огромные швеллеры, очевидно, поддерживающие палубу. От этого потолок казался еще ниже, что создавало дискомфорт. В столовой стояло пара длинных столов с такими же длинными лавками. Я взял тарелку и подошел к матросу, стоящему рядом с большущей кастрюлей. Тот половником плюхнул в протянутую мной тарелку кашу из неизвестного мне проса, а потом уже из другой кастрюли добавил кусок мяса.

За столом было свободно, и я без труда нашел себе место. Каша напоминала перловку, а мясо оказалось солониной, ожидаемо сильно соленой и твердой. Но если капитан хотел задеть меня переменой пищи, то у него ничего не получилось. В прошлой жизни мне приходилось питаться и похуже. Хотя назвать матросскую еду плохой было бы неправильно. Просто она была уж очень простой. Каша совершенно безвкусная, а мясо, наоборот, несло в себе память всех операций, что с ним производили.

Пока я ел и думал, чем бы мне все это запить, ко мне подошел Тарапунька, тот здоровый матрос, с которым я мыл палубу.

— Ты зачем бросил швабру? — спросил он.

«Очевидно, это прелюдия,» — подумал я. — «Основные ласки будут позже».

Я посмотрел по сторонам. Те матросы, что были в столовой, внимательно наблюдали за нами, а в дверях стоял боцман, Ральф Гловер.

— А что не так? — спросил я. Лучше поговорить сейчас, потом будет некогда. Кроме того, я подумал, что возможно, упавшая швабра — это какая-то морская примета.

— А все не так! — исчерпывающе объяснил Тарапунька и плюнул мне в тарелку.

— Блин! — сказал я. — Птичка пролетела.

Говоря это, я совершал сразу два дела. Входил в «сон» и зачерпывал ложкой, полученный плевок, который зелено-желтой кляксой расположился на, недоеденной мной, каше. Затем я дернул рукой и оказалось, что кашей можно метать по мишеням не хуже, чем картами. Только сейчас мишенью было лицо Тарапуньки, а десяткой — его глаз.

На мой бросок кашей здоровяк отреагировал ожидаемо. Широкий удар правой должен был снести мне голову, но я уже крутанулся на скамейке и был вне его досягаемости.

— Стоп, стоп, стоп, — послышалось от дверей. Это к нам спешил боцман, чтобы остановить драку. Но я ошибался.

— Так не пойдет, — сказал Ральф Гловер. — Ну ка, ребята, освободите место.

Матросы прекрасно поняли команду боцмана, схватились за столы и лавки, и через мгновение все было сдвинуто к стенкам столовой, создав свободное пространство.

«Понятно,» — подумал я. Мысли в голове были разные. Но одна из них явно доминировала — «Придется драться».

— Противник упал — бой окончен, — тем времен оглашал правила боцман. — Пошла кровь — бою конец.

Вокруг стояли матросы. Кто-то ухмылялся, кто-то просто с интересом наблюдал за происходящем. В дверях никого не было.

«Можно убежать,» — усмехнулся про себя я. — «Всегда есть выбор».

— Начали, — махнул рукой Гловер.

За драку я не переживал. После столкновения с шотландцами я поверил в свой «сон». Кроме того, матрос был один. Всего один! У него не было шансов. Мне надо было постараться просто не покалечить его. «Как там сказал боцман? До первой крови? До первого падения?»