Мысы Ледовитого напоминают

Вообще же, хотя на географической карте Земли уже нет белых пятен, но

«в истории Арктики такие пятна есть — затерявшиеся во времени и пространстве полярные экспедиции, незаслуженно забытые люди, а порой и неверно сложившиеся представления об известных арктических исследователях — кумирах многих поколений» [Каневский, 1988, с. 72].

* * *

Пока же отмечу один важный для всей книги вопрос. Челюскин и другие пустились в санный объезд северного берега Таймыра после того, как пришли к выводу, что льды там никогда не тают — этим полны отчеты. Но ведь там пролегает знаменитый Северный морской путь, да и до его создания многие там плавали, задолго до глобального потепления. Где нестыковка?

И как быть с уверениями советских и нынешних историков, что за сто лет до Челюскина там уже проплыли безвестные русские поморы? Вспомним хотя бы книгу «Русские полярные мореходы XVII века у берегов Таймыра», где написано, что в XVII веке «у северных и восточных берегов Таймыра проходило древнее судно, и это судно было русским» [Окладников, 1948, с. 87]. Что, за сто лет до Челюскина там было намного теплее?

Нет, было, вероятно, ещё холоднее, о чём мы узнаем далее. Узнаем, что от того судна не дошло до нас ни щепки — найдены только обломки шлюпки, а при них вещи, причем не только русские, но и из Западной Европы, и от коренных жителей Сибири. И что описал эти вещи сам же Алексей Окладников, известный советский археолог. Так почему судно названо русским?

Будь на месте Окладникова исследователь голландский, он мог бы счесть судно голландским, а сибиряков на нём — наёмными матросами. Вот бы на него набросились! И льды-де там не таяли (тому порукой путевые журналы Челюскина и прочих), и никто до появления пароходов не плавал далее запада Таймыра, и негде бы голландцам взять на борт именно такой набор людей. Словом, отвергли бы всё это как нелепую фантазию. Однако «судно было русским», и все советские авторы согласились или смолчали. А на Западе? Насколько знаю, там данную находку вообще не упоминают, она им неинтересна, хотя, по-моему, она явно стоит их внимания. Как, впрочем, и ВСЭ.

Простим автору сталинской поры эту «патриотическую песнь» и спросим более важное: как люди на самом деле попали на самый дальний край Таймыра четыреста лет назад? Мореходы они или попали в море невольно? И как вообще могла собраться столь разношёрстная компания?

Чтобы хоть немного разобраться во всех названных (и множестве неназванных) странностей, нам придётся сравнить плавания очень давние (времён Колумба), средне давние (XVII и XVIII века) и почти недавние (XIX и начала XX века). А здесь сравним только следующие факты.

«Якуцк» в особо тёплое лето 1736 года смог начать навигацию (выйти изо льдов, державших его близ устья реки Оленёк), 3 августа. Ему повезло: 19 августа он смог оказаться немного севернее мыса Челюскин (но гораздо восточнее, в открытом море). Там он встретил никогда не тающие льды, окружившие его с востока, севера и запада, и еле смог вернуться назад. В обычное же лето 1739 года он смог пройти лишь до мыса Фаддея, который на сто вёрст южнее.

А в особо холодное лето 1740 года не удалось и этого: «Якуцк» уже 13 августа был разбит льдами, притом на 130 вёрст южнее мыса Фаддея. Существенно, что навигация долее была бы всё равно невозможна: люди с погибшего «Якуцка» шли пешком к берегу 24 версты по сплошному льду.

Заметьте: в особо тёплое лето вся навигация составила у Восточного Таймыра 24 дня, а в особо холодное — две недели.