Мысы Ледовитого напоминают

Платили далеко не всем и не за всё. Например, платить арестантам полагалось, но известно, что одному отряду арестантов Шпанберг за трехмесячную работу не заплатил ничего, так как из Иркутска «денежное жалованье им не дано» (дано лишь хлебное), хотя они «имеют за собою разные мастерства» [ВКЭ-1, с. 455]. Нет никаких сведений о платах за смерть тех, кто был согнан на работы.

Лейтенант Василий Ларионов, прибыв в экспедицию позже других, ужасался: в Якутске уже 5 лет содержатся 330 крестьян, они «много лет от домов своих отлучны и оттого приходят в конечную погибель», платы не получая никакой; даже «кормовые деньги» для них Ларионов выбивает с большим опозданием.

Почему так? Оказывается, Беринг, отбывая в Охотск, приказал держать их для будущих нужд, дабы не собирать в будущем заново. Ларионов требует их отпустить (и некоторых отпустил, благо Беринг был в Охотске) [Покровский, 1941, с. 240]. Вообще же, в течение всех десяти лет экспедиции в Якутске постоянно содержалось в неволе около 600 пашенных крестьян, не считая ежегодных наборов [Мартынов, 1958, с. 37].

6) О добровольности

Обер-офицеры формально считались добровольцами, но А. П. Соколов и Миддендорф, поработав в архиве, усомнились в их реальной добровольности (доводов не приведено). Многие в самом деле желали ехать, что принято объяснять (тоже без обоснований) их патриотизмом, героизмом и энтузиазмом. Не отрицая их, всё же замечу, что в те годы офицерского чина (а с тем и жалованья, нужного для создания дворянской семьи) обычно надо было ждать много лет [П-2, с. 239], притом даже в гвардии [Анисимов, 1986, с. 25]. А в экспедиции чин давали сразу или вскоре, в чем была огромна личная заслуга Беринга. Так, штурман С. Ваксель зачислен в ВСЭ лейтенантом, минуя чин мичмана (после смерти Беринга именно он принял командование кораблем, а затем и камчатской частью ВСЭ).

Бывал и тут обман: жалование оставляли прежнее, а покинуть экспедицию было уже невозможно. Покинуть ее можно было, как и любую службу, только с разрешения высших властей, каковое давалось только при полной негодности к службе или в виде особой милости.

7) Отношение к Камчатским экспедициям

Характерно пренебрежительное отношение к ВСЭ, особенно к ДКО, и сложилось оно давно. Многие энциклопедии, старые и новые, российские и западные, не упоминают их вовсе. Например, знаменитая энциклопедия НБЕ (как и 1-е издание Брокгауза — Ефрона) не сказала о ДКО как таковой ничего (дано несколько статей о ее участниках, но они действуют как бы сами, друг о друге не зная), зато в ней же читаем: «В 1733 г. академией наук была организована так назыв. Вторая камчатская экспедиция» [Корсакова, 1909]. Хотя в той же статье сказано, что бюджет Академии был ничтожен (20–30 тыс. руб. в год), т. е. на свои деньги она не могла послать никого.

Правда, в НБЕ есть статья «Беринг», где сказано о двух его плаваниях и упомянуто вскользь намерение (неясно, чьё) «исследовать берега Ледовитого океана», но через сто лет стала исчезать и она. Ее нет, например, в издании: Охотское море. Энциклопедия. М., изд… «Международн. отношения», 2009, хотя именно Беринг обратил Охотск из зимовья в порт.

Даже такой глубокий географ, как Берг, уделил ДКО всего три фразы: «Исследование северных берегов Сибири было совершено… в 1734–1741 гг. Оно происходило в очень тяжелых условиях. Но, во всяком случае, было установлено, что Сибирь на севере омывается морем» [Берг, 1949, с. 36]. Однако именно он первым обратил внимание на похолодание как фактор истории освоения Арктики. Затем вопрос о роли климата в истории ВСЭ изучал полярник и историк Арктики Владимир Визе. Он подтвердил идею Л. С. Берга о связи ледовитости океана с эволюцией климата [Визе, 1945].

Вскоре океанолог Николай Зубов (служивший, кстати, в молодости у Колчака) писал, что в ходе ВСЭ обогнуть морем Таймыр и Чукотку не удалось потому, что ледовая обстановка в то время была «гораздо суровее», чем за сто лет до того [Русские мореплав., 1953, с. XI]. Фактически, речь у них всех шла про LIA. К сожалению, почти вся наша литература по истории освоения Арктики до сих пор игнорирует данное климатическое явление.

5. Сведения о смерти и могиле Прончищевых

Чего только не писали о «первой полярнице» и ее муже, не зная об этом ничего. Придумали их знакомство в Якутске (на пляже!), безответную любовь к ней Челюскина, ее смерть от тоски по умершему мужу и даже причину загадочной их смерти: все, кроме них, оказывается, ели сырую рыбу, а они брезговали и поплатились цынгой. На самом деле о горячей любви и о болезни писал только Герард Миллер через 22 года после их смерти, причем с чужих слов и без деталей: