288 Посещение четвертой части света, области огня (то есть низшей функции), описывается Майером, как восхождение и нисхождение сквозь семь планетных сфер. Даже если до этого момента его странствования и не являлись аллегорией opus alchymicum, то с этого места они определенно являются таковой. Opus — это "transitus", (πέρασις) в гностическом смысле, "выход за пределы" и трансформация, объектом и субъектом которой является неуловимый Меркурий. Здесь я не буду подробно описывать природу transitus, поскольку это было бы описанием природы самого opus. Однако, одним из аспектов transitus являются восхождение и нисхождение сквозь планетарные сферы, и этому аспекту мы должны посвятить несколько слов. Как показано в "Tabula Smaragdina", целью восхождения и нисхождения является объединение сил Верха и Низа. Стоит особо выделить тот факт, что если в opus нисхождение следует за восхождением, то в вероятном гностическо-христианском прототипе изображено сначала нисхождение, а уже потом — восхождение. В литературе есть множество доказательств тому и мне нет нужды приводить их здесь.
Я процитирую только слова одного из великих Греческих Отцов, святого Василия, который говорит в своем объяснении Псалма 17:10 [1091] ("Наклонил Он небеса и сошел — и мрак под ногами Его"): "Давид здесь говорит: Бог сошел с небес для того, чтобы помочь мне и наказать своих врагов. Но он явно предсказывает инкарнацию [ένανθρωπησις] Христа, когда он говорит: Наклонил Он небеса и сошел. Ибо он не пробил небеса и не раскрыл тайну, а сошел на землю незаметно, подобно дождю, пролившемуся на руно[1092], поскольку инкарнация была тайной и неведомой, а его пришествие в мировой порядок [έν τη όικονομία] — незаметным"[1093]. Комментируя следующую строку (И воссел на Херувимов и полетел, и понесся на крыльях ветра"), Василий говорит: "Ибо при восхождении он поднялся над Херувимами, которых Давид назвал также крыльями ветра, по причине их крылатой и буйной природы. Под крыльями ветра понимается также и облако, на котором он поднялся"[1094]. Иреней в сжатой форме подытоживает эту загадку, говоря: "Ибо это Он, кто снизошел и вознесся во имя спасения людей"[1095].
289 В противоположность этому, в алхимии сначала имеет место восхождение, а уже потом — нисхождение. Я уже говорил о восхождении и нисхождении души на иллюстрациях к Rosarium[1096] и, прежде всего, во введении к "Tabula Smaragdina", авторитет которой оставался непоколебимым на протяжении всего Средневековья:
IV. Его отец — солнце, его мать — луна; ветер выносил его в своей утробе; его взлелеяла земля.
VI. Его сила становится полной, когда он обращается к земле.
VIII. Он восходит с земли на небо и снова нисходит на землю, и обретает силу высших и низших вещей. Так да пребудет с тобой слава всего мира[1097].
290 Эти фразы (в которых идет речь иногда о лице мужского, а иногда — среднего рода) описывают "дитя солнца и луны", положенное в колыбель четырех элементов, обретающее благодаря им и земле полную силу, поднимающееся к небу и получающее силу верхнего мира, а затем возвращающееся на землю и приводящее к триумфу целостности ("gloria totus mundi"). Слова "Да пребудет с тобой" явно адресованы Философу, поскольку он является создателем filius philosophorum. Если он преуспеет в трансформации таинственной субстанции, то, одновременно с этим, он сам обретет целостность, которая проявится как слава всего мира.
291 Не может быть никакого сомнения в том, что таинственная субстанция, как в нейтральной, так и в персонифицированной форме, поднимается с земли, соединяет противоположности, а затем возвращается на землю, тем самым достигая трансформации самой себя в эликсир. "Она поднимается и опускается по солнечному дереву", до тех пор, пока она не становится эликсиром, сказано в "Consilium coniugii"[1098]. Далее в тексте говорится:
Кто-то сказал[1099], И когда я поднимусь, обнаженная, в небеса, то потом одетой я спущусь на землю, и доведу до совершенства все минералы[1100]. И если мы крещены в серебряном и золотом источнике, и дух нашего тела (то есть таинственная субстанция) восходит в небеса с отцом и сыном, и затем нисходит вновь, тогда наши души оживут, и мое животное тело останется белым, то есть телом луны[1101].