Mysterium Coniunctionis

364 Из этих заявлений ясно следует, что Дорн понимал алхимическое solutio прежде всего как духовный и нравственный феномен, и только потом как феномен физический. Первой частью работы является психическое "растворение" сомнений и конфликтов, достигаемое самопознанием, а оно невозможно без познания Бога. Духовное и нравственное solutio понимается как "алхимический брак", внутреннее, психическое единение, в ходе которого посредством аналогии и магического соответствия враждебные элементы соединяются в один камень. Эгоистичная черствость сердца (причина которой — первородный грех) растворяется вопросом "quid" и духовным пониманием: сердце превращается в воду. Теперь можно начать восхождение на более высокие ступени. Эгоцентризм — это обязательный атрибут сознания и его специфический грех[1313]. Но перед сознанием встает объективный факт существования бессознательного, что зачастую равносильно посланному в наказание потопу. Вода во всех ее формах — море, озеро, река, ручей — это самое распространенное олицетворение бессознательного, как, впрочем, и лунный женский принцип, тесно связанный с водой. Стало быть, растворение сердца в воде соответствовало единению женского и мужского принципов, а оно, в свою очередь, — единению сознания и бессознательного, которое, собственно, и понимается под "алхимическим браком"[1314]. Женским символом является также цитадель или крепость, внутри которой находится сокровище "истины", тоже персонифицируемое Мудростью[1315]. Мудрость соответствует соли, которая связана с луной. Алхимическое единение порождает эмбрион, эквивалентами которого являются гомункулус и lapis. Ну а lapis, конечно, является символом самости.[1316].

365 Если после этого небольшого экскурса в психологию solutio мы вернемся к "Allegoria Merlini", то нам станут понятны несколько вещей: царь символизирует гипертрофию эго, которая требует удовлетворения. Он находится на грани совершения насильственных действий — верный признак его нравственно ущербного состояния. Его жажда вызвана его безграничными похотью и эгоизмом. Но когда он пьет, вода, то есть бессознательное, подавляет его, и ему требуется медицинская помощь. Далее, две группы врачей способствуют его растворению посредством расчленения и измельчения[1317]. Основой для этого рассказа могло послужить расчленение Осириса и Диониса[1318]. Царь подвергается различным формам растворения: расчленению, растиранию в порошок, растворению в воде[1319]. Перенос царя в жарко натопленную комнату — это прототип "laconicum" (царской бани), часто изображаемой на иллюстрациях более позднего периода; это терапевтический метод, который мы встречаем у американских индейцев в форме "хижины для потения". Комната также обозначает и могилу. Разница между египетскими и александрийскими врачами, похоже, заключается в том, что первые увлажнили труп, а вторые высушили (или забальзамировали, или засолили) его. Стало быть, техническая ошибка египтян заключается в том, что они не в достаточной степени отделили сознание от бессознательного, в то время как александрийцы избежали этой ошибки[1320]. Так или иначе, но они сумели оживить царя и явно добились его омоложения.

366 Если на этот медицинский спорный вопрос мы взглянем с точки зрения алхимической герменевтики, то мы сумеем увидеть более глубокий смысл во многих содержащихся в нем аллюзиях. Например, александрийцы, хотя и использовали в полной мере ти-фонову методику расчленения, отказались от (тифоновой) морской воды и высушили измельченный труп, используя другой компонент aqua pontica, а именно соль в форме sal ammoniac (минеральную или каменную соль, также называемую sal de Arabia) и sal nitri (селитру)[1321]. Здесь, прежде всего, речь идет о консервирующем качестве обеих солей, но также имеется в виду и то, что адепты под "маринованием" понимали "формирующее-просвещающее" проникновение sapientia (vefitas Дорна) в примитивную массу, в результате чего подверженная разложению форма превратилась в неподверженную разложению и в неизменную.