Мысли

И действительно, многие нынешние славистские исследования вполне далеки от тем, волнующих Вебера. Славистов интересуют вопросы культурологические, проблемы той самой телесности и ее метафоризации, проблемы сочетания жанров и медий. Они изучают изобразительное искусство и кино. Так что свойства письма Тургенева и Гончарова являются не повальным увлечением, а предметом изучения отдельных специалистов. Что поделаешь, такие интересы.

Конечно, поныне существуют (и не только на Западе) люди подобного же образа мышления и подобного же образа мира, как у Вебера. Их много. Замечательно! Если вы такие умные и обиженные, соберитесь, посвятите жизнь настойчивому труду проведения своих идей в жизнь. Откройте свои журналы. Печатайте там Искандера. И если в мире столько людей, страждущих вашего слова (вон, даже в маленьком Граце их неимоверное количество), то и будущее за вами — вам светит и идеологическая победа, и финансовое преуспеяние. А те, другие, — пусть их. Забудьте о них. Вы их не любите, так зачем вам их ответное внимание и любовь? Пусть их поглотит пучина неизвестности и суета мелких подленьких дел.

Альтернатива [107] 2005 / 2006

Как всегда, ответ на вопрос лежит в горизонте критики этого вопроса.

Что есть другое чему? Практически, все другое другому. Проблема в выборе точки отсчета, фокуса и опять-таки горизонта рассмотрения. Конечно, при обсуждении гуманитарной сферы и сферы художественной деятельности, как правило, имеется в виду проблема взаимоотношения мейнстрима и возможной или возможных альтернатив. Естественно, это можно рассматривать в синхронии, фиксируя просто иерархическую или ризоматическую структуру взаимоотношения всех наличествующих форм художественного объявления и проявления. При рассмотрении же процесса в динамике и попытках некоторых экстраполяций мы сталкиваемся с проблемой приписывания определенных кванторов потенциальности некоторым феноменам из всей полноты рассматриваемых явлений.

В совсем, еще недавнем нашем прошлом картина была абсолютна ясна, стабильна и вечна (вечна в высшем смысле, что нисколько не опровергнуто неожиданно наступившими переменами и даже полным крахом предыдущей системы). Альтернативная позиция по всему фронту социокультурного противостояния тоже определялась однозначно — отношением и взаимоотношением с государственными институциями, которые сами в их идее, практике и сумме были неальтернативны друг другу, представляя, так сказать, «симфонию», обозначавшуюся с большой буквы, — Государство. Собственно, по тем временам поиски зоны альтернативности не представляли труда, как и не представляли проблемы поиски различных альтернативных групп, по примеру противостоящего им государства объединенных в одну, с большой буквы, Альтернативу (включавшую в себя все роды активности, от сугубо художественно-эстетических до социально-политических). Это вполне способствовало и малой дифференцированности внутри самой этой массы альтернативных сообществ и деятелей, которые в своей жизни и работе были вполне перемешаны. На одной площади могли на равных встречаться и вместе сосуществовать и вышеназванные сугубые эстеты, и политические активисты (иногда эти разные роды деятельности перемешивались в пределах одного персонажа). В одних тесных комнатах сходились и обсуждали общие проблемы люди в возрасте от 17 лет и до 80, что выглядит сейчас достаточно экзотически, когда поколенческие членения проходят достаточно жестко, а культурный возраст, кардинально разойдясь с возрастом физиологическим, достиг размера 10 лет. Внутренние противоречия в этих альтернативных сообществах по своей силе и масштабности не шли ни в какое сравнение с их общим противостоянием власти, системе как в области социально-политической, так и социокультурной.

Понятие же альтернативного искусства в его концептуальной осмысленности и завершенной определенности, конечно, есть порождение рыночного общества с развитой системой производства, распространения литературной продукции и огромного количества ее потребителей, а также принципом опережающего морального устаревания над физическим. Конечно, в широком смысле альтернативность, соперничество разных социальных групп как неотъемлемая часть общеантропологических оснований существовала в культуре всегда. Но такая постановка проблемы только размывает ее. Нас же интересует нынешнее толкование понятия альтернативности, когда разные формы художественной активности разных художнических сообществ соревнуются за привлечение внимания не различных разведенных сословий, а практически одного и того же потребителя.