Мышеловка святого Иосифа. Как средневековый образ говорит со зрителем

^{251 Гравюра Питера ван дер Хейдена по рисунку Питера Брейгеля Старшего, ок. 1558 г. New York. The Metropolitan Museum of Art. № 26.72.3.}

Одна из самых загадочных аллегорий Брейгеля. Elck (каждый), т. е. всякий человек, словно слепец (в очках) и глупец (днем с фонарем), охотится за благами мира сего. Как гласит латинская подпись к гравюре, «каждый (Nemo nоn) всегда ищет только своей выгоды. Во всех своих предприятиях каждый старается только для себя. При любых обстоятельствах каждый заботится только о наживе. Один тянет в свою сторону, другой — в свою. У всех только одно желание — обладать». Над основной сценой на стене висит «плакат», на котором изображен Никто (Nymant), одетый в костюм шута. Он рассматривает себя в зеркало, но, привязанный к благам мира сего, не способен ничего разглядеть. Суть послания опирается на игру слов: Nyman en ekentsy selven («Никто не знает себя»). Безумец, глядя в зеркало, все равно себя не поймет — он не видит, что безумен.

^{252 Антон Вёнзам. Мудрая женщина, ок. 1525 г. Vienna. Albertina. № DG 1996/218.}

Мудрая женщина, чьи уста запечатаны для болтовни и злословия, а уши открыты для слова Божьего, смотрится в зеркало, но видит не свое отражение, а распятие. Эта нравоучительная гравюра представляет идеальную жену и хозяйку. Отвергнув гордыню, она покорна и верна супругу. Змеи, обвивающиеся вокруг ее пояса, защищают ее от греховных страстей, а конские копыта означают, что она твердо стоит на земле, верна чести и не впадет в грех. В средневековой иконографии змеи и копыта явно указывали бы на то, что перед нами дьявол, скрывшийся под маской женщины, а здесь эти детали, напротив, символизируют добродетели.

Как визуализировать эту идею? На исходе Средневековья появляется множество образов, на которых человек, глядя в зеркало, видит там не свое лицо, а что-то другое — дьявола, который им на самом деле верховодит, или распятие, которое указывает ему единственный путь к спасению [252]. Распутная и тщеславная женщина, которая все время проводит перед зеркалом, любуясь своим отражением, на самом деле служит дьяволу.

^{253 Гравюра из издания «Der Ritter vom Turn von den Exempeln der Gotsforcht undErberkei» (Аугсбург, 1498 г.).}

Зад дьявола — истинное лицо кокетки.

В 1371–1372 гг. французский рыцарь Жоффруа де ля Тур Ландри в наставлении, которое он написал для своих дочерей, поведал историю о некой самовлюбленной даме. Однажды, в очередной раз решив навести марафет перед зеркалом, она увидела в нем врага рода человеческого, который «показывал ей столь ужасный, столь отвратительный зад, что сия дама лишилась чувств, а потом долго болела». Зад дьявола — истинное лицо суетности, распутства и тщеславия [253]. Иероним Босх в «Саде земных наслаждений» лишь переносит этот известный мотив в свою преисподнюю, но не рисует в зеркале зад, а закрепляет зеркало на заду, превращает зад в зеркало[288]. Позднее Средневековье отражение часто использовалось как инструмент memento mori.

^{254 Лукас Фуртенагель. Портрет Ганса Бургкмайра и его жены Анны (фрагмент), 1529 г. Wien. Kunsthistorisches Museum. № GG 924.}

На портрете, написанном Лукасом Фуртенагелем, его старший коллега, аугсбургский художник Ганс Бургкмайр, и его жена Анна смотрят на зрителя. Но в зеркале, которое женщина держит в руке, отражаются не они, а два черепа. Причем они развернуты не в три четверти, как настоящее отражение, а анфас. По ребру зеркала идет надпись «Познай себя сам». Можно подумать, что супруги узрели свое неизбежное будущее и теперь с этим печальным знанием обратились к нам — людям, которые тоже смертны.

Глядя в зеркало, человек видит не собственное лицо, а череп — свое неизбежное будущее [254]. Это зрелище напоминает ему о том, что его дни конечны, молодость и красота мимолетны, все обратится в прах, и главное — это подготовиться к переходу в мир иной: не умереть в состоянии смертного греха и не угодить в адское пламя. Призыв неустанно помнить о смерти, который в течение многих столетий звучал прежде всего в стенах монастырей, в XIV–XV вв. превратился в постоянный рефрен и в проповеди, обращенной к мирянам.

^{255 Анонимная гравюра («Practica des bösen und des guten Engels»), опубликованная ok. 1500 r. в Лейпциге. Stuttgart. Württembergische Landesbibliothek. Inc.fol. 13312b.}

Зерцало погибели и зерцало спасения.