Мышь, которая зарычала

— Это я потребовала. Обожаю смотреть телевизор. Как-то один чудик пришел на озеро с портативным телевизором и стал его крутить прямо на пляже. Я влюбилась в телевизор с первой минуты.

— А диван?

— На чем же мне лежать, когда я смотрю телевизор?

— Мейбл, ты сказала, что он сделал тебе укол и вернул в мелкое состояние. Расскажи об этом подробнее.

— Во-первых, никому не нравится, когда ему втыкают иголку в самую красивую и нежную часть тела. Поэтому я даже не смотрела, что он в меня впрыскивал. Он же психованный! Он сам с собой разговаривает. Химик он, вот кто! После того как я ему попалась, он бросил работу и стал изобретать средство, чтобы снова сделать меня маленькой. Это было мучение! Он вколет в меня сыворотку, я стану маленькой, потом минут через пять возвращаюсь в крупное состояние. Я ведь маленькая только в воде, а на суше ты меня от обыкновенной красавицы не отличишь. Сегодня с утра он мне сделал укол. А потом сунул в аквариум.

Уит задумался, пытаясь переварить ее рассказ. Мейбл беспокоилась. Она поправляла складки на юбке и расстегнула блузку. Потом она принялась за его галстук. Раза три его завязала и развязала. В процессе борьбы с галстуком она притянула его голову к себе, и ее губы оказались всего в сантиметре от его губ. Аромат ее тела и тепло дыхания сводили его с ума.

Он подумал, что ее губы не могут быть такими нежными и соблазнительными, как кажется.

Но жестоко ошибся.

Прошло несколько минут. Наконец она отстранилась и откинулась на спинку дивана.

— А ты сладенький, — сказала русалка. — Настоящий папашка. Поведай мне о себе, крошка.

Уит чуть не расхохотался. Подумать только: он сидит на диване с настоящей русалкой, губы еще не обсохли после ее поцелуев. Мороженая русалка из пакета с сардинами! Этого не увидишь даже в самом диком сне!

Она ткнула пальчиком ему под ребро.

— Чего сидишь, как глупый налим? Скажи, как ты вляпался в эту историю?

Он принялся конспективно излагать ей историю своих приключений, но не удержался и пустился в подробности. Он поведал о завещании его дедушки, Р. С. Хейнса, который поставил условием ввода в наследство, состоявшее из половины акций универмага Грейсана, его годовой контракт с фирмой, причем работать он должен был в отделе контроля платежей. Потом Уит принялся жаловаться на мистера Пейтона, перешел к воспоминаниям о своем детстве, юности, учебе в университете и дошел наконец до Дженис Грейсан.

— Значит, она красивая? — спросила русалка.

Уит кивнул. И тут же взвыл от боли и принялся тереть бедро.

— С чего это ты вздумала вонзать мне в ногу свои когти?

— Как может быть красивым айсберг, которому нет дела ни до чего, кроме денег, денег и еще раз денег? — мрачно заявила русалка. — Вкус у тебя, я скажу, отвратительный.

Сначала он удивился ее тону, потом разозлился на нее, а затем понял, что в душе он думает о Дженис точно так же. Просто он привык к ней, привык к мысли о том, что они соединятся узами брака и объединят в одной семье все акции универмага. А сейчас впервые взглянул на нее объективно и понял, что на самом деле она холодная, эгоистичная, властолюбивая… Но какое дело до этого наглой рыбе?

— С чего ты взяла, что она такая? — возмутился он.

— Я тебе докажу, что я права. Встречусь с ней, и ты увидишь, как из нее весь навоз наружу полезет. Только возьми меня с собой в ночной клуб.

— И не мечтай!

Она прикрыла глаза. Легкая тень улыбки играла в уголках ее губ.

Швейцар улыбнулся Уиту, но когда он увидел, с кем явился господин наследник престола, то зашатался и воскликнул:

— Сегодня ночью наш клуб — центр мира!

Уит отдал гардеробщице шляпу и провел Мейбл к столику, который всегда был зарезервирован для него и Дженис.

Подбежали официанты.

Уит заказал себе виски с содовой, а Мейбл предпочла двойной бурбон.

Он старался не встречаться с ней глазами, потому что когда смотришь ей в глаза, ни о чем другом думать ты не в состоянии.

А Уиту надо было подумать.

Ситуация, в которой он оказался, была невыносимой и нетерпимой. Утром он покинул свой кабинет, чтобы выяснить, куда делся неплательщик, а сейчас он сидит в центре ночной жизни за одним столиком с русалкой. Что-то надо делать!

Но что?

Официантка поставила бокал с бурбоном перед Мейбл.

— Дэвис всегда пил эту гадость, — сказала русалка. — Я подумала, а не попробовать ли и мне выпить то же самое, но без него?

И тут Уит сообразил, что единственный разумный путь — это непрерывно заказывать двойные порции себе и ей. И чем больше они выпьют, тем светлее станет будущее.

Мейбл как раз приканчивала четвертый двойной бурбон, когда в зал вошла Дженис.

Она решительно подошла к столику и уселась. Уит почувствовал, что он до отвращения трезв.

Мейбл туманно улыбнулась невесте Хейнса и поднесла ко рту бокал, но промахнулась, и бурбон полился на плечо.

— Жалкое зрелище, — ледяным тоном сказала Дженис.

— Шшо жрелище? — заинтересовалась Мейбл. Язык не очень ее слушался.

— Все, что здесь происходит, — пояснила Дженис.

— Поагаю, что эта… и ешшь мыш Грейсун, — громко заявила Мейбл. — Холодная, крашшивая мыш Грейсун.