Мышь

— Это мама её. Мама Ульяны. Она, наверное, за едой пыталась выйти…

— Пойдём, Ась. Надо двигаться.

С того момента, как они нашли Ульяну, в Расуле что-то фундаментально изменилось. Он и прежде был значительно более напряжён и сосредоточен, чем Ася, а теперь — теперь это немного походило на манию. Каждый шаг он проверял и обдумывал, страховался и перестраховывался. Расул напряжённо долго выглядывал из-за каждого угла. При малейшем дуновении ветра он останавливался, приседал — и показывал Асе сделать то же самое, — выжидал пару минут и только потом решал двигаться дальше. Ася злилась, но понимала, что на самом деле Расул прав. Об этом свидетельствовал и её недавний опыт, но всё равно — такая скорость продвижения её немного подбешивала. Пока Расул занимался безопасностью, она, чтобы скрасить ожидание, играла в гляделки с маленькой Улей. Девочка смотрела на неё с интересом, а когда они всё-таки начинали двигаться, почти сразу засыпала.

Им потребовался примерно час, чтобы выбраться через дворы обратно на Проспект Мира. Был полдень, на небе ни облачка, и Асе было ужасно жарко в костюме. В очередной раз она подумала, что, может быть, наконец пришла пора его снять, и в очередной раз не решилась. Расул в футболке жару по понятным причинам переносил легче. Он шёл примерно на пару шагов впереди Аси — они оба уже совсем наловчились перепрыгивать с машины на машину, хотя теперь Асе было особенно страшно оступиться или упасть — вдруг Улю придавит случайно.

Они шли сначала в тишине, потом — в том месте, где раньше стоял СК «Олимпийский», пару сотен метров им пришлось идти под завывания толпы заражённых. В этом месте дорогу перегородил трамвай, который невозможно было обойти — заражённые были по обе стороны вставшего в вечной пробке Проспекта. Расул был вынужден залезть внутрь трамвая и выбить окно, через которое еле смогла протиснуться Ася — пока она ковырялась, Расул держал Улю на руках и о чём-то с ней так оживленно разговаривал, что Асе показалось, будто девочка даже чуть-чуть улыбнулась.

Ветра не было, и над улицей стоял тяжёлый трупный запах. Расул достал повязку, чтобы прикрыть рот и нос. От запаха она совсем не спасала, но с ней было легче, чем без неё.

— Как думаешь, девочке может быть тоже сделать?

— Не, не надо. Она носом всё время в мой костюм утыкается, он вряд ли хорошо пахнет сейчас, но точно запах этот ужасный перебивает.

Ася была бы рада этому небольшому разговору, но Расул был слишком сосредоточенным. И они снова продолжили путь в тишине. Чёрт с ним! Вроде бы никакая опасность не угрожает, подумал Ася. Надоело молчать.

— Интересно всё-таки, почему так тихо и пусто.

Расул обернулся — нахмуренный, серьёзный, сосредоточенный. И вдруг лицо его расслабилось. Как будто Асины слова проткнули какой-то пузырь мачо-одиночества, который он зачем-то вокруг себя надул.

— Я тоже иду и думаю: куча мёртвых тел и ни одной вороны. Вообще никого, ты заметила? Ни птиц, ни кошек, ни собак — пусто. Как будто и не было их никогда.

— Заметила. Я читала, что у животных есть какое-то особое чутьё. Там, землетрясения они могут заранее чувствовать, или когда лесной пожар — начинают спасаться даже тогда, когда ещё огня и дыма не видно.

— Тоже об этом подумал. Везёт им. Я бы от такого чутья не отказался. Как вообще так, у пса какого-нибудь чутьё нужное есть, а у меня нет? О чём вообще Всевышний думал? Разве это по справедливости?

Ася засмеялась. И они дальше шли и болтали о всяких мелочах. Один раз им пришлось остановиться, чтобы покормить Улю — они подготовились к этому ещё в квартире, и в рюкзаке у Расула лежало сразу несколько бутылочек со смесью. Во второй раз они остановились уже за мостом — у метро «Алексеевская» на тротуаре совсем рядом с краем дороги лежал перевернутый полицейский джип. Увидев его, Расул немедленно оживился и, удостоверившись, что рядом нет заражённых, полез внутрь. Он набрал новых рожков для автомата, а заодно раздобыл себе и второй. Теперь он шёл впереди, как герой «Безумного Макса», с повязкой на лице и двумя автоматами. Смешно они, наверное, со стороны выглядят, думала Ася. Огромная розовая мышь со слингом и мужик с двумя автоматами за спиной — прям команда по спасению мира.

Расул ждал Асю у джипа, и когда та подошла, задал вопрос, который мучил его уже не первый час:

— Ты думала, что с девочкой будем делать, когда выберемся?

— Думала, конечно. Но я не очень понимаю, что. Ну вот, допустим, мы выбрались, а там вирус уже всю человеческую цивилизацию, кроме пары сотен человек, уничтожил. И что?

— Ну тогда сами воспитаем. Найдём дом себе в лесу, будем жить…

Расул запнулся и покраснел под повязкой. Начиная говорить, он не продумал мысль до конца, а ведь если он предлагает Асе жить вместе, значит, он что, предлагает ей быть его женой? Для двух дней отношений предложение довольно радикальное. Или он намекает Асе, что он бы хотел чего-то большего, чем только поцелуй? Он, несомненно, этого хотел, но стоило ли об этом говорить так открыто?

Но Ася, казалось, случайной двусмысленности не заметила.