Мышь

— Трупы есть, а заражённых — нет. Полагаю, когда добыча закончилась, они ушли исследовать другие части парка.

— Было бы здорово их не встретить!

Лавр кивнул. Да, это было бы идеально. Они прошли ещё пару метров, прежде чем он издал радостный, но сдавленный стон и остановился.

— Тоня, а как эту штуку зафиксировать, чтобы она не упала?

Тоня поставила мотоцикл на подножку, и в ту же секунду Лавр схватил её за руку и повёл в узкую аллею рядом с парком аттракционов. Здесь, прямо напротив входа, стояла повозка с мороженым. Холодильник был подключён к маленькому генератору — это его звук они слышали. Судя по нему, топливо в генераторе кончалось, но со своей задачей он ещё справлялся — в тележке было нерастаявшее мороженое.

— Мне кажется, мы заслужили. Что вы думаете?

Тоня потрясённо кивнула. Она ожидала чего угодно, но мороженое? Лавр тем временем встал за прилавок, поднял прозрачную стеклянную крышку и начал ловко раскладывать мороженое в картонный стаканчик.

— Держите! Ванильное, клубничное и моё любимое — фисташковое!

Тоня молча взяла мороженое. Они сели на скамейку и начали есть, и это было лучшим мороженым, которое Тоня ела в своей жизни. Следующие десять минут прошли в тишине. Наконец Лавр встал, выбросил пустой стаканчик в стоящую рядом урну и снова сел рядом с Тоней на скамейку.

— Думаю, прежде чем двигаться дальше, нам стоит позволить себе добавку.

Это был не вопрос, а утверждение, и Тоня совершенно не собиралась с ним спорить. Ей хотелось попробовать и другие вкусы, особенно соблазнительным выглядело шоколадное. Лавр на секунду задумался, а затем повернулся к ней.

— И моя покойная жена, и мои дети, да, кажется, все мои друзья тоже, все всегда мне говорили: «Лавр, ты очень много говоришь и очень мало слушаешь». И они были правы, это, действительно, мой важный, если не сказать главный, недостаток, — он сделал паузу и пристально посмотрел на Тоню. — Тоня, расскажите мне о себе. Как вы стали конвоиром? Почему вы вдруг решили выбрать именно эту профессию? Мне правда интересно.

Вопрос застал Тоню врасплох. Прежде никто особенно не интересовался её жизнью. Формальные вопросы — в школе, учебке или на работе — это да, конечно, а вот так взять и спросить по-человечески… Неожиданно на глаза навернулись слёзы. Лавр заволновался, но Тоня махнула рукой:

— Всё в порядке, пройдёт. Это от удивления, наверное.

Но слёзы не уходили. Тоня давно не плакала вот так горько, при ком-то — в автозаке в начале их знакомства не считалось, потому что Лавр ещё тогда не стал для Тони кем-то. Последний раз, кажется, она позволила себе так расплакаться где-то в далёком детстве, но с тех пор — ни разу. Она должна была быть сильной, «кроме Тони, о Тоне никто не позаботится». Но сейчас, сидя в мёртвом парке и держа в руках стаканчик, в котором таяло самое вкусное мороженое в её жизни, Тоня рыдала.

Лавр сначала не очень понял, что ему делать, а потом тихонько снова спросил, можно ли Тоню обнять, и она кивнула. Ей стало легче, и она начала рассказывать. Плакать Тоня всё равно не перестала, но слёзы теперь были не такие горькие.

Тоня родилась в деревне Закалтус — «это примерно два часа от Улан-Удэ, на автобусе подольше». Как и большинство городов и деревень Бурятии, Закалтус сочетал в себе два качества: невероятную красоту и запредельную бедность. Тоня росла с матерью, отца посадили, когда ей был всего год, и она его не помнила. Знала только, что он мечтал о сыне, даже имя выбрал — Антон — в честь друга лучшего, который его от смерти в ночь штурма Грозного спас. Хотел сына, а родилась Тоня. Антонина. Отец пожарным работал и пил. Мать с Тоней дома сидела и тоже пила. Когда не хватало денег на водку, они вместе гнали самогон из картошки, которой в огороде росло немыслимое количество и которая составляла основу рациона Тони примерно лет до восемнадцати, когда она наконец смогла уехать.

— Не помню отца совсем. Когда мне год был, они с матерью напились как-то сильно… Мне потом эту историю мент наш местный рассказал. Ну, напились, и отец вспомнил, что сосед наш, дядя Слава, его на прошлой неделе «пустым местом» назвал. Вспомнил отец, значит, слова эти, взял топор и пошёл. Мать даже его остановить не пыталась, — Тоня на секунду замолчала. — Он зарубил не только дядю Славу, он их всех убил. И жену его, и деток, всех. У нас дома чуть на отшибе стояли, не успели другие соседи добежать и спасти, всех убил. Младшему три года было.

— Тоня, — Лавр говорил тихо, но твёрдо. — Тоня, вы ведь не читали «Гарри Поттера»?

Тоня замотала головой.

— Хорошая книжка, я надеялся её внукам прочитать… В ней один волшебник давал совет полезный: когда герой там встречался с особым монстром, высасывающим из людей радость, волшебник советовал после таких встреч есть шоколадку. Чтобы уровень счастья восстанавливать. Давайте я вам мороженого ещё положу?

Тоня кивнула:

— Шоколадного можно?

Когда Лавр дал ей новый стаканчик, наполненный прекрасным шоколадным мороженым, Тоня продолжила рассказ, лишь изредка прерываясь, чтобы съесть ещё ложечку.