Мыс Грома

– Боже мой, Диллон, что же вы бросились в бой сломя голову, не позаботившись о тылах? – Смахнув шляпой пыль с единственного в камере стула, Фергюсон сел. – Хотя раньше мы не встречались с глазу на глаз, полагаю, вам известно, кто я такой?

– Бригадный генерал Чарльз Фергюсон, черт бы вас побрал. Руководитель «Группы четыре».

– Это мой помощник инспектор сыскной полиции Джек Лейн, которого нам на время одолжило специальное подразделение Скотланд-Ярда. Именно поэтому вы ему не нравитесь.

Лейн стоял с каменным выражением лица. Прислонившись спиной к стене, он скрестил руки на груди.

– Вы в этом уверены? – спросил Диллон.

– Взгляни на него, Джек, – сказал Фергюсон. – Великий Шон Диллон, в прошлом – боевик ИРА, мастер убийств, который, как кое-кто считает, даст сто очков вперед Карлосу по кличке Шакал.

– Смотрю я на него, сэр, и все, что вижу, – это еще один убийца.

– Да, но в нем есть нечто особенное, этот человек может существовать сразу в тысяче разных обличий. Из него вполне мог бы получиться новый Лоуренс Оливье, если бы он в свое время не взялся за оружие. Под самым носом у тебя он способен перевоплотиться в совершенно другого человека. Помнишь, в ходе войны в зоне Персидского залива он задумал обстрелять из миномета Даунинг-стрит, 10, то есть то самое место, Джек, которое лучше тебя никто не знает, в тот момент, когда там проходило совещание военного кабинета с участием премьер-министра. Клянусь богом, задали вы нам тогда работы, Диллон.

– Польщен.

– Но теперь ты за решеткой, – сказал Лейн.

Фергюсон кивнул.

– Двадцать лет, Джек, двадцать лет этот человек ни разу не попадался, ну и к чему же он пришел? – Он огляделся. – Наверное, вы спятили, Диллон. Медикаменты для больных и умирающих людей? Вы?

– У всех нас бывают выходные.

– А заодно и ракеты «стингер». Так значит, вы толком не проверили груз. Наверное, теряете хватку.

– О'кей, представление закончено, – перебил его Диллон. – Что вы хотите?

Встав, Фергюсон подошел к окну.

– Во дворе внизу расстреливают хорватов. Мы слышали выстрелы, когда ехали сюда от взлетно-посадочной полосы. Когда мы въехали во двор, трупы как раз грузили в грузовик, чтобы увезти. – Он повернулся. – Когда-нибудь, в одно вот такое же прекрасное утро, наступит и ваш черед, Диллон. Если вы не образумитесь.

Достав сигарету из пачки «Ротманс», Диллон прикурил, чиркнув своей зажигалкой «зиппо».

– А вы хотите сказать, что у меня есть выбор? – спокойно осведомился он.

– Может, и есть. – Фергюсон снова сел. – Вы неплохо стреляете, Диллон, умеете управлять самолетом, говорите на нескольких языках, однако в настоящее время меня интересует задание, которое вам пришлось выполнять под водой, когда вы работали на израильтян. Разве не вы взорвали суда Организации освобождения Палестины у берегов Бейрута?

– Неужели? – спросил Диллон в свойственном ирландцам ироническом духе.

– Ради бога, сэр, оставьте в покое этого подонка, – сказал Лейн.

– Я жду ответа, старина, не глупите. Так вы это сделали или нет? – настойчиво спросил Фергюсон.

– А кто же еще?

– Отлично. Теперь к делу. У меня есть поручение, для выполнения которого требуется человек вроде вас – с такими же своеобразными достоинствами.

– Он хочет сказать – такой же проходимец, – ввернул Лейн. Фергюсон пропустил его слова мимо ушей.

– Не знаю, как именно дела обстоят на сегодняшний день, но может возникнуть потребность в человеке, который сумеет держать себя в руках в том случае, если события примут плохой оборот. На данном этапе я не уверен, что именно так и произойдет, но всякое может случиться. Единственное, в чем я уверен, заключается в том, что со временем нам будет нужен человек, обладающий незаурядными способностями ныряльщика.

– А где же ему придется нырять?

– У берегов принадлежащих США Виргинских островов. – Фергюсон поднялся. – Выбирайте, Диллон. Можете остаться здесь и ждать, пока вас расстреляют, а можете вместе с инспектором и мной вылететь сейчас обратно в Лондон на «лирджете», который стоит на взлетно-посадочной полосе.

– А что скажет на это майор Бранко?

– На этот счет можете быть спокойны. Прекрасный парень. Его мать живет в Хампстеде. Он уже сыт по горло югославской заварухой, да и у кого поднимется рука осуждать его за это? Я намерен позаботиться, чтобы ему было предоставлено политическое убежище в Великобритании.

– Выходит, вы можете все?

– Думаю, да.

Диллон задумался.

– Вы ведь знаете, что в Великобритании я нахожусь в розыске.

– Даю слово, что эта проблема будет решена, хотя я рискую нарваться на неудовольствие инспектора Лейна, но именно так обстоят дела. Разумеется, это означает, что вы должны будете делать все так, как вам скажут.

– Разумеется. – Взяв с кровати свою куртку, Диллон надел ее. – Я в вашем распоряжении.

– Я так и думал, что здравый смысл возьмет в вас верх. А теперь давайте выбираться из этого отвратительного места. – Фергюсон постучал в дверь своей тростью из ротанга.[8]

Дочитав дневник, Диллон закрыл его. Лейн дремал, свесив голову на подушку, и он передал дневник Фергюсону, сидевшему по другую сторону прохода лицом к нему.