Читаем Мы здесь живем. Том 2 полностью

После этого он сказал своему начальнику: «Пошли!» — и зашагал первым.

Начальник дал отойти солдату от себя на несколько шагов, а потом быстро вскинул свой автомат и в упор выстрелил. Солдат упал мертвым. Отбирая рожки, солдат не догадался проверить автомат начальника, когда возвращал его. Оказывается, в ствол автомата был загнан патрон. Этот единственный патрон и использовал старший.

А дальше было все совершенно необъяснимо. Старший, вместо того чтобы собрать бригаду и предпринять что-нибудь дельное и законное, ушел в тайгу.

Бригада еще долго продолжала лежать, не решаясь заговорить или подняться. Потом уцелевшие стали подниматься и убегать. Раненые, кто мог, тоже поплелись, а тяжелораненые остались. Кто-то из зэков на пути к лагерю встретил офицера из дивизиона, который ехал в тайгу проверять конвой. Видя бегущего в тайге зэка, тот без предупреждения выстрелил в него и убил. Такая же судьба ожидала бы и остальных зэков; ведь все они бежали к лагерю единственной дорогой, навстречу этому дивизионнику, но их спасла случайность: из тайги по офицеру выпустили автоматную очередь, и он с перепугу вовсю погнал лошадь к лагерю. Начальство бросилось в тайгу выяснять, что произошло, а тем временем зэки прибежали к вахте и все рассказали.

Уцелевших зэков заперли под замок в карцер. И стали ловить начальника конвоя. А он не только убегал, но и отстреливался: убил офицера, нескольких солдат и служебную собаку. Живым его не взяли, он сам покончил с собой последним патроном. Что его толкнуло на такой шаг? Струсил ответственности за происшедшее? Или он помешался?

Этот случай долго разбирало всякое начальство — от местного до приезжего. Говорят, что приезжали даже из Москвы. Задергали всех зэков: и раненых, и уцелевших. Расспрашивали обо всем подробно. Но никто из местного начальства от этой истории не пострадал и никак не был наказан.

Историю эту знают только зэки и передают ее теперь из года в год. Это не в Америке произошло, общественность и даже родные погибших солдат и зэков вряд ли узнают подробности. Родственники погибших зэков получат извещения, что их сын или муж погиб при попытке к бегству, а родные солдат — что погиб при исполнении воинской службы.

* * *

К празднику 1 мая, как обычно в каждом лагере, у нас намечали торжественные мероприятия. Во-первых, нерабочий день, во-вторых, внеочередной кинофильм. Непременная торжественная часть, которую вел капитан, начальник КВЧ, потом концерт художественной самодеятельности зэков. После подведения итогов соревнования между бригадами и отрядами обычно зачитывали приказ начальника лагеря о поощрениях отличившихся зэков. Этого-то многие и ждут от праздника.

А что это за поощрения?

Самые ценные из них — представление не более одного-двух зэков на помилование. Обычно на это подбираются такие, у кого срок уже на исходе, и обязательно из заслуженных, то есть непременно активисты и стукачи. Далее идет поощрение дополнительным личным свиданием с родственниками — так отмечают тоже не более одного-двух зэков. Далее идет поощрение внеочередной посылкой от родных — пять-шесть человек (этот вид поощрения не может быть применен к тем зэкам, кто не отбыл половину срока). Далее идет поощрение правом отовариться в ларьке на дополнительные два рубля сверх установленной нормы. Обычно так поощряется большинство хорошо работающих зэков, то есть те, кто не имеет отказов от работы (а это редкое явление в лагере). Потом идет объявление благодарности с занесением в личное дело. Над этими благодарностями зэки зло посмеиваются (ибо на практике они ничего не дают), часто кричат, что два рубля лучше. И последний вид поощрения — снятие ранее наложенных взысканий (не более одного) с тех зэков, у кого они есть. Всеми этими «поощрениями» охватываются далеко не все зэки, а только не имеющие грехов в несколько последних месяцев.

Начальство поручает составлять списки на поощрения бригадирам, и если бугор не сволочь, то каждый раз перед праздником бригадир обсуждает с работягами, кого из них чем поощрить.

Вот в бригаде и договариваются, кому что нужнее. О досрочном освобождении и о свидании тут не говорят, ибо все знают, что этот вопрос решает администрация. Посылку не каждому зэку есть кому прислать — вот и подбирают такого, кто мог бы ее получить.

Некоторым нужны благодарности в дело — если зэк собирается выехать на поселение или «на химию» до конца срока. Такие предпочитают не два лишних рубля в ларек, а благодарность — это увеличивает шансы выехать за зону или хотя бы на бесконвойку.

Мне раздумывать было нечего. Посылки, освобождения, свидания — их мне не видать как своих ушей. В благодарности я не нуждался — она мне, даже если это и пройдет, ничего не даст. Снимать нарушения? У меня оно единственное и к маю снимается автоматически — исправительно-трудовое законодательство гласит, что взыскание снимается, если зэк продержится год без нового.

Мне оставалось два рубля. И я их получил.

Перейти на страницу:

Все книги серии Новая история

Наследие Чингисхана
Наследие Чингисхана

Данное издание продолжает серию публикаций нашим издательством основополагающих текстов крупнейших евразийцев (Савицкий, Алексеев, Вернадский). Автор основатель евразийства как мировоззренческой, философской, культурологической и геополитической школы. Особое значение данная книга приобретает в связи с бурным и неуклонным ростом интереса в российском обществе к евразийской тематике, поскольку модернизированные версии этой теории всерьез претендуют на то, чтобы стать в ближайшем будущем основой общегосударственной идеологии России и стержнем национальной идеи на актуальном этапе развития российского общества. Евразийская идеологическая, социологическая, политическая и культурологическая доктрина, обозначенная в публикуемых хрестоматийных текстах ее отца-основателя князя Трубецкого (1890–1938), представляет собой памятник философской и политической мысли России консервативно-революционного направления. Данное издание ориентировано на самый широкий круг читателей, интересующихся как историей русской политической мысли, так и перспективами ее дальнейшего развития.

Николай Сергеевич Трубецкой

История / Политика / Образование и наука

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература