Мы взлетали, как утки…

К исходу третьей недели боев подошел к концу моторесурс всех машин штурмового полка и большей части «ЛаГГов». Заявки на двигатели и новую технику ВВС не выполняли, и я был вынужден запросить Ставку о наличии сменных машин и двигателей. Ставка молчала двое суток, затем поступила команда отводить поэскадрильно на 16-е САМ – самостоятельные авиамастерские – в Конотоп. Но в тот день немцы завершили окружение 6-й и 12-й армий, двумя колоннами вышли к Днепру у Карнауховки и Днепропетровска. Захватили целенькими мосты и форсировали его. А я туда не достаю! Туда триста восемьдесят километров. Высадили наводчиков и ждем. Телефоны надрываются: давай сюда, давай туда, плохо там, плохо тут. Терпение, ребята, только терпение. У меня всего по пять-шесть часов на машину осталось. И переснаряжаться некогда. Уже пошли угрозы, когда пришло сообщение от наводчика, что немцы повторяют ошибку Гота. Видимо, этот маневр у них отрабатывался и является стандартным в их тактике. Прорвав оборону, они стремятся максимально быстро сманеврировать направо или налево, чтобы перерезать как можно больше путей снабжения, и Клейст бросился влево, на Киев. К Щербакам, к двум мостам через Псел. А там и сидели мои наводчики и диверсионная группа осназа НКВД. Звоню Астахову:

– Федор Алексеевич! Шкирятов.

– Что ж ты, гад…

– В Миргороде или Полтаве топливо и боеприпасы для меня найдутся через два часа?

– Не понял!

– По моим данным, Клейст повернул на север, это точные данные. Иду к Щербакам всей дивизией. Топлива назад не хватит. Нужна посадка в Миргороде или Полтаве.

– Вот теперь понял! Поэтому никуда и не вылетал?

– Поэтому. Было непонятно, что он будет делать, а удар я могу нанести только один.

– Взлетай, топливом обеспечу точно и посмотрю, что можно сделать с 82-РК. Сообщу на подходе. «Двойка» – Миргород, «Тройка» – Полтава.

Дал команду «по машинам, к запуску». У немцев впереди действует «Бранденбург», потому что мосты через Ворсклу тоже захвачены, Коля передал, что два «БА» и десяток крытых «ЗиС-6» и две «тридцатьчетверки» – это диверсанты. Он перелетает от Дашковки на север. Ну, а теперь кто кого обгонит! Мы, правда, больше трехсот пятидесяти держать не можем, иначе все болты высыпятся. Через полчаса вслед за нами взлетают «ЛаГГи» и «гушки». Они нагнали нас за Оболонью, сбросили ход, перестроились для боя. Сюда наш хлипкий локатор не достает, вся надежда на наводчиков. Колонну Клейста немцы прикрывают. В воздухе у них до двадцати четырех «мессера», сменяющих друг друга. Немецкая разведка свернула от Волошина вправо, там пролетел немецкий разведчик, который увидел, что наши войска занимают оборону. Звено «Илов» зашло с севера вдоль дороги. Красиво идут, не «Илы», немцы, красное знамя развевается. Вниз пошли кассеты. Они еще и по рации кричали на чистом русском: «Мы свои, «горбатенькие», мы свои!» Были своими, я не сомневаюсь.

Немецкая колонна растянулась километров на сорок. В Кишеньках довольно большое скопление войск, там мост, а берега Ворсклы болотистые. «Гушки» и «МиГи» закрутили карусель с «мессерами», а «ЛаГГи» следуют за штурмовиками. Большая часть из них с ракетами для подавления ПВО. Кроме «ЛаГГов» ракеты на машинах командиров штурмовых эскадрилий. Остальные загружены кассетами, а полный боезапас нам уже не поднять.

Здесь голая степь, практически ни кустика. Небольшие лесопосадки в один ряд, чтобы зимой снег с полей не сдувало. Поля все в золоте спелого хлеба, а мы по этой красоте кассетными бомбами и ракетами, напалмом и ливнем пуль и снарядов. Впервые немцы попытались атаковать «Илы», потому что мы были вынуждены растянуться. Но «ЛаГГи» среагировали сразу, и десятку «мессеров» прорваться к нам не удалось. Двадцать пять минут штурмовки, и начинаем отход вдоль Ворсклы к Полтаве. Есть потери, сбито два «Ила», шесть «ЛаГГов» и три «МиГа». Потери в штурмовой группе от зениток. Немцы теперь их прячут. Открывают огонь с очень коротких дистанций, чтобы ракетами не досталось. Заградительного не ведут. Обучаются!

Садились с ходу, на последних каплях горючего. Я стоял на крыле и наблюдал за посадкой. Очень волновался за двухместные «Илы», у них топлива меньше всех, а покрутиться пришлось много и долго. Они сели все, правда один застрял на краю аэродрома, у него двигатель остановился. У остальных топливо еще было, и они выстроились в «коробочку» и садились. Прикрытия, как водится, не оказалось. Аэродром толком и артиллерией не прикрыт. Накроют – мало не покажется, немцы видели, что мы к Полтаве отходили. Поэтому «ЛаГГи» крутятся над аэродромом, и в первую очередь заливают горючее в «МиГи» и «Гу». «Гу» жрет топлива гораздо больше «ЛаГГа», и радиус у него меньше, если с форсажем поработать.

Подхожу к КП, там какой-то генерал от политики разносит моих истребителей, что они уклонились от боя и вернулись с перкалем на пушках и пулеметах. На петлицах «птичка» и два ромба. На рукаве – звезда. Представляюсь.

– Полковник Шкирятов, командир первой гвардейской смешанной дивизии.