Мы все мертвы

На это Джей, уже подошедшая и усевшаяся на колени к матери, лишь покачала головой. Её не покидало чувство, что должно быть что-то ещё – неужели только глупые отвары могут спасать людей?

Она хотела помогать. Хотела исцелять. Но всё, что связано с травами, вызывало у неё лишь боль и злобу – настолько она злилась на себя и на папу за сложные задачи и своё непонимание.

Это всё какая-то глупая шутка. Вот.

– Я не хочу, чтобы всё было… так.

– Как, милая?

– Я не хочу быть целительницей, как вы! Но хочу помогать людям. Мне кажется… что, когда я повзрослею, я что-нибудь придумаю. – Она смотрела себе на туфельки, потому что даже мысль о том, с каким умилением сейчас глядит на неё мать, была невыносимой. Какой же глупышкой она себя выставляет!

– Как найдёшь такой способ – скажи, – с усмешкой ответила мать.

Крапива

Короткое воспоминание: отец, кряхтя и ругаясь, пытается дотянуться веником до огромного жирного паука. Чёрное пятно сидит на стене, не двигаясь и ни на что не обращая внимания. Лина стоит вдалеке и наблюдает с перекошенным лицом. Её пальцы потрясывает от отвращения. Джей устало смотрит на движения отца, чувствуя зарождающуюся тревогу.

Потом в доме ненадолго наступает покой – до следующего паука, и Джей уже знает, что найдёт его, ведь в доме всех одолела слабость, и каждый в доме ругался себе под нос.

Всё началось с пауков. Отец ловил их не из соображений чистоты – он всех забирал в мастерскую и делал из них что-то, о чём Джей даже не хотела спрашивать. Поэтому, увидев в одной из коробок огромного засушенного паука, Джей всё поняла и тяжело вздохнула.

И захлопнула коробку.

Это была беда. Пауки – предвестники кошмара. Джей не проводила исследований, в отличие от родителей, но плотно связала между собой пауков и наступающую засуху. Выпуклое чёрное тельце, отвалившиеся тонкие лапки и остатки серой паутины, тяжёлой, словно весь груз, накопившийся в доме из-за этих бед.

– Чёртовы пауки, – прошептала она. – Зачем мама вообще их хранила?

«Ты могла бы спросить её об этом сама. Ах да, точно. Она пропала, с тобой никто не попрощался, да и не советовался тоже».

– Ты этого не знаешь, – дрожащим голосом проговорила Джей.

«Я знаю больше, чем ты думаешь. И моя правда тебе не понравится».

Джей устало провела рукой по полу, собрав серую пыль. Чихнула. Снова провела рукой по полу. Она хотела ответов, но нашла лишь разбросанные воспоминания. Она не знала, где была мать. Пошла за отцом? Пошла за Линой? Оставалась где-то здесь, по-прежнему скрываясь от Джей?

«Что ты вообще помнишь?»

Она закрыла глаза, представляя, как сзади подходит мама, кладёт свои тёплые руки ей на плечи, как во всём теле становится уютно и тепло. Небо за окном загорается яркими красками. Трещат цикады.

Джей помнила мамины руки. Выговоры отца и его попытки приобщить её к целительскому делу. Вздохи Лины и её густые золотистые волосы.

И то, как Лина ушла в слезах, скрывшись за соседним домом.

«Всё началось не с пауков, а с Лины. Она оставила тебя одну».

– Но… все уехали, – беспомощно пробормотала Джей. Сердце раздирало болью утраты – и даже не от ухода Лины, а от ухода живой и плодородной Белой Земли.

Чёртова засуха. Чёртовы пауки. Чёртова семья.

«Ты ведь понимаешь, что мы все в этом замешаны?»

– Я… Я ничего не делала.

«Это ничего не меняет».

Всё. Она окончательно запуталась.

Джей окинула взглядом мамин стол – оставалось ещё несколько неоткрытых ящиков. Может, всё самое важное – именно в них?

«Смотри, а то сойдёшь с ума окончательно. И даже не от осознания, чем занимались твои родители, а от осознания того, что они скрыли всё от тебя».

Просить голос заткнуться было бесполезно, так что Джей лишь издала тяжёлый вздох.