Мы все еще живы (СИ)

– Ты что, обшарил зал совета? – брови Ии медленно поползли вверх от таких деликатесов.

– Это, собственно, то, из-за чего я опоздал, – тон Ниэля ни капли не был похож на извиняющийся, парень хвалился и был крайне горд таким достижением.

Ка начала смягчаться.

– Кто-нибудь еще придет?

– Нет, я сам все сожру. А потом буду истории всем рассказывать. Знаете, мне это напоминает посиделки с друзьями в интернате, когда мы страшные истории рассказывали. Только теперь эти страшные истории – реальные события из жизни.

Замечание это показалось Ка жутким, и девушка поежилась. Ниэль в одно мгновение скинул свою куртку, не слишком чистую, но теплую, и накинул на плечи девушки. Та решила ничего не говорить, просто приняла это как должное.

– Итак, начнем, – с характерным хлопком парень открыл банку бобов.

Ия от бобов отказалась, объяснив это тем, что «они могут быть отравлены», а вот пакет с соком приняла.

– Самый первый и самый важный вопрос на сегодня, – торжественно начал Ниэль, словно с рождения входил в совет, и это лишь одно из собраний. – Загадочный день Х, день, когда страшные, отвратительные создания чуть не уничтожили единственную надежду человечества на тот момент – Ию, – он двумя руками указал на девушку, словно она была каким-то экспонатом, а он – великим шоуменом.

– Перегибаешь палку, – заметила Ка, садясь за стол.

– Я давно пытаюсь узнать хоть немного правды про тот день, – он тоже присел. – Ты единственная пережившая тактильный контакт с осьминогом. Мне интересно.

– Я расскажу. Обязательно расскажу, но попозже, – парень раздосадованно вздохнул, но Ия будто этого не заметила. – Давайте начнем с чего-нибудь полегче. Вот, например, вы же знаете, как быстро теперь растут деревья? У меня есть сомнения, что это лишь побочный эффект прибытия осьминогов на нашу планету. Однажды мы шли с отрядом из перевалочного пункта, который теперь зовется Восточным лагерем, и наткнулись на полуразрушенные дома в лесу. Казалось бы, чего тут особенного, вон, мы тоже сейчас сидим посреди руин. Только те были руинами современного города. Думаю, это был Олл или Тауэ. Они где-то там раньше находились. Но суть не в этом, а в том, что деревья проросли там за одну ночь. Мы прошлись по домам, видели спящих одеревенелых, в прямом смысле, людей, людей, сквозь которых проросли кусты, людей, обросших грибами и травой. У всех у них был самый спокойный вид. Видели детей. Видели навечно вставшего человека в стволе дерева. Он был в такой позе, будто продолжал куда-то идти, пока дерево его засасывало. А один, половина тела которого уходила в бурый ствол дерева, и вовсе открыл единственный глаз, когда мы встали рядом с ним, и следил за нами, водил глазом туда-сюда, на движения реагировал. Отряд не хотел идти дальше, поэтому было решено им разбить небольшой лагерь на окраине города, а мне и еще нескольким людям отправиться к центру, надеясь найти причину этого явления. Знаете, что было дальше?

– Что? – и Ниэль, и Ка сидели, затаив дыхание, и жадно проглатывали каждое слово, позабыв о еде.

– Ничего. Мы так и не дошли до центра. Как ни старались, но мы сталкивались с такими зарослями и дебрями, которые никак не могли преодолеть.

– Поразительно, – восхищенно выдохнул Ниэль.

– Отвратительно, – поморщилась Ка. – Скажи, что все это – неправда! – потребовала она.

– Увы, я вам врать не буду. Если хотите послушать приятную ложь о том, как у нас все хорошо, – поговорите с каким-нибудь членом совета, с Наром, например. У него всегда все прекрасно.

Ка не ответила, решив промолчать, но грянул гром, и девушка испуганно пискнула. «Очшень хорошо», – подумала Ия. Вот он, страх перед могучей природой. Люди уже и не думали о нем последние века три, пора бы вспомнить старые недобрые времена.

– А правда, что осьминоги могут в людей обращаться? – неожиданно для самого себя выпалил Ниэль.

– Правда, – кивнула Ия. – Вы этого не застали потому, что они быстро отказались от этой затеи. Нецелесообразно это было и неэффективно. Видите ли, на это нужно было время. Около минуты. За минуту осьминог опустошал человека, он высасывал из него весь материал, отчего человек в последствии погибал. А сам монстр принимал облик размокшего трупа того человека, да и то только частично. Копии выходили синюшного цвета, иногда с оттенками зеленого, почерневшими губами и расслоившимися ногтями. Порой у них отваливались конечности. А из спины торчало то, что осьминог не мог уместить внутрь копии – куча этих непонятных конечностей-щупалец. И это я еще ничего не говорила про запах… В общем, затея с копиями оказалась весьма неудачной, – Ия невозмутимо потянула сок через соломинку.

– А говорить они могли?

– Не знаю. Со мной говорить не пробовали. А если бы и попробовали, меня бы это не остановило, я бы все равно в них весь магазин всадила. Кстати, еще очень интересная вещь – у некоторых из них есть глаза.

– Как так?