Мы воплотим богов

– Да, я знаю. Вы намерены поступить со мной так же, Дишива? Я, как видите, целиком полагаюсь на вашу милость, но уж если таков ваш план, предпочел бы, чтобы вы сначала дали мне время помолиться.

– Я считала, что вы нерелигиозны.

Его губы тронула кривая улыбка.

– Да, но ничто лучше не обращает в веру, чем взгляд в лицо смерти.

Толпа левантийцев подошла к воротам и остановилась, не отпуская поводья. Все чилтейские солдаты во дворе с опаской наблюдали за происходящим, держа под рукой оружие.

– Лучше бы это не закончилось убийством моих людей вашими, секретарь, – сказала я.

– Я как раз собирался сказать то же самое, ваше святейшество, – отозвался он. – Повторение того момента истории отнюдь не поспособствует созданию левантийского государства на землях Чилтея. Это предложение скорее основывалось на вашем ненападении. Один такой случай – стихийная вспышка, повторение – закономерность, которой мы допускать не можем.

Я сжала кулаки. Эзма понимала, что стоит на кону и ради чего я шла с чилтейским войском. Собирая Клинков у этих ворот, она плюнула на мою жертву. И неважно, какова ее цель – это плохо выглядело, и все тут.

Один из солдат Ауруса поспешил от надвратной башни к дверям поместья.

– Что ж, – заметил Аурус. – Похоже, мы скоро узнаем, чего она хочет. Если повезет, может быть, удастся разрядить ситуацию. Вы согласны?

Несмотря на оптимизм Ауруса, путь по коридорам так напоминал дорогу на казнь, что я не могла говорить, только переставляла ноги. Прибежавшего солдата мы встретили на полпути, его краткое сообщение Аурусу заключалось лишь в том, что Эзма хочет говорить с нами. С обоими. У ворот. Внутрь входить она отказалась.

Мы спустились во двор, полный переговаривающихся солдат и медленно перемещавшихся фонарей – стража обходила периметр поместья. Секретарь вышел первым, я вслед за ним, он был встречен тревожными и недобрыми взглядами. Некоторые солдаты что-то бормотали.

С одной стороны ворот находилась невысокая сторожевая башня, и вместо того, чтобы кричать через частокол, секретарь Аурус поднялся туда. Взобравшись вслед за ним, я окинула взглядом дорогу. Всю ее заполняли левантийцы, их лошади, горящие факелы и хмурые лица.

– Секретарь Аурус, – воззвала к нему Эзма. – Ваше святейшество. Незачем беспокоиться, мы не причиним вам вреда – во всяком случае, до тех пор, пока вы будете вести себя смирно и не навлечете на себя неприятности.

– Боюсь показаться банальным, – сказал секретарь, умудрившийся, несмотря ни на что, сохранить скучающий вид, – но могу я спросить, что все это значит?

– Вы теперь наши пленники, секретарь. Вы, иеромонах и ваши солдаты. Мы уже закрыли городские ворота и сейчас окружаем ваш лагерь, чтобы вы оставались там, где сейчас.

Я оперлась руками на парапет.

– Мы так не договаривались, – прошипела я. – Разве я согласилась стать твоим Вельдом для того, чтобы оказаться в ловушке? Ты же разрушаешь все, за что я боролась!

– Ты мечтала так узко, Дишива, – покачала головой Эзма. – Для чего принимать в дар небольшой кусочек земли, да еще и вечно быть благодарными, когда мы можем захватить всю империю? Твое сердце вело тебя верной дорогой, но народу нужны все земли. Вот чего мы заслуживаем.

– Каким образом отход от наших договоренностей поможет этого достичь? – спросил Аурус, и спокойный голос зазвучал напряженнее. – Ни один из моих солдат не понимает, что вы говорите, так что лучше вам отступить, пока окончательно не разрушили наш союз.

От ее улыбки меня до костей пробрал холод.

– Боюсь, наш союз не имеет для меня никакой ценности, секретарь.

– Никакой?

Теперь секретарь стиснул зубы.

– Мои люди никогда не смогут завоевать принадлежащую нам по праву империю, сражаясь на одной стороне с чилтейцами. Но мне нужно золото.

Аурус окаменел.

– Вы взяли нас в заложники.

– Очень правильно мыслите, секретарь. Сожалею, что вы не додумались до этого раньше. Вы были так заняты, так тревожились о планах доминуса Виллиуса, что сочли меня менее опасным вариантом.

– И с кого вы намерены потребовать выкуп?

– Да с любого, кто заплатит. Может, это будет Девятка, ведь в моих руках немалая часть их армии и один из олигархов. И в моей власти их любимый иеромонах, да к тому же еще не назвавший преемника. Если же с Девяткой ничего не получится, тогда, может быть, кисианцы щедро заплатят за то, что я открою перед ними ворота, подарю легкую победу.

За пределами света наших факелов город лежал в тишине. Симай был завоеван и сдался, но даже эта нестабильная ситуация вот-вот изменится под негромкий треск факелов и топот копыт.

Секретарь Аурус мог бы спорить, торговаться или даже молить, но по его последнему взгляду на Эзму было ясно, что он понял: это бесполезно. Отвернувшись, он зашагал к лестнице и исчез из вида в вихре яркого одеяния.

Когда я опять обернулась к Эзме, ее проницательный взгляд остановился на мне.

– Если хочешь, чтобы он ушел отсюда живым, убеди его отправить просьбу Девятке. А иначе я предложу вас всех кисианцам.

– Для чего ты это делаешь?

– Я же сказала: хочу захватить империю.

– Как же ты сумеешь ее захватить, если снова отдашь кисианцам?