Мы воплотим богов

– Мы нашли паланкин и четырех носильщиков, чтобы вы добрались незамеченными, – ответил Оямада и снова забарабанил по столу, отчего мне захотелось переломать ему пальцы. – Неважно, готовы они к отъезду или нет. Им же не нужно тщательно одеваться, чтобы устроить грандиозный выход.

– Да, но мне не хотелось бы представить пленника в грязных обносках, как будто с ним плохо обращались. Тем более пленника, который выглядит точь-в‑точь как доминус Виллиус, и, кстати, было бы неплохо, чтобы все это заметили.

– Хорошо, ваше величество. Перед отъездом я удостоверюсь, чтобы ни у одного из наших… гостей не было чумазого лица.

Я покосилась на него, вызвав у служанки очередной вздох.

– Лучше скажите, министр, не считаете ли вы, что я совершаю очередную ошибку. Скоро у вас не будет такой возможности.

Оямада вздохнул, и я услышала шелест ткани, когда он покачал головой.

– Нет, ваше величество, я не считаю, что вы совершаете ошибку, но, похоже, мы обречены переживать трудные времена, нет ни одного безопасного пути. По правде говоря, мне не следовало покидать Ц’ай. Если подумать, сейчас я мог бы сидеть у себя в библиотеке перед гудящим пламенем в камине и с теплым вином в бокале.

– А вместо этого собираетесь совершить поступок, который невозможно обратить. И он либо положит начало новой и могущественной империи, либо станет началом конца.

– Слишком сухо и пессимистично, ваше величество. – Он со стоном поднялся. – Пойду проверю, все ли готово. Надеюсь, ты не собираешься слишком долго возиться с прической ее величества, – добавил он, обращаясь к служанке. – У нас мало времени.

С этим наказом он вышел из шатра, и с его губ уже срывались требования поторапливаться.

Пока мне расчесывали и переплетали волосы, завязывая узлом и прикалывая шпильками, я просидела почти целую вечность, и теперь все закончилось слишком быстро. Служанка ушла, оставив меня в одиночестве. Я была готова к отъезду, но встать и выйти наружу означало ступить на путь, с которого я уже не сверну. Я невесело усмехнулась, глядя на мерцающие огни. Это давно уже так и будет так до конца моих дней. Нет смысла оттягивать неизбежное, скрываться в безопасности, создав себе воображаемую картину мира, как будто нарисованную на холсте.

Я встала. Мышцы ныли: я слишком долго простояла на коленях в одной позе. Снаружи в лагере царила лихорадочная суета, ржали лошади, звенела упряжь – меня собирался сопровождать небольшой отряд солдат Эдо. Глубоко вздохнув, я вышла на яркий солнечный свет, чтобы начать очередную битву, от которой не стану бежать.

– Капитан, – окликнула я капитана Кирена. – Мы готовы к отъезду?

Он показал на группу солдат.

– Как только будете готовы, ваше величество. Мы не нашли достаточно лошадей для всех, но, раз придется равняться на скорость паланкина, это не играет роли.

Министр Оямада не сидел без дела. Помимо паланкина, лошадей и припасов, он сумел отыскать даже алые плащи и пояса, кушаки и знамена. Половина солдат будет верхом, а остальные пешие, рядом с величественным, пусть и слегка выцветшим паланкином, и мое прибытие невозможно будет не заметить.

– Если вы готовы, ваше величество, можем трогаться в путь, – сказал капитан, прервав мои размышления о том, какое грандиозное впечатление я произведу.

– Почти готова, – отозвалась я. – Сначала мне понадобится ваша помощь: нужно прикрепить налучье и колчан.

Он покраснел.

– Это наверняка может сделать…

Капитан Кирен поморщился и замолчал.

– Вот именно, капитан. В этом лагере не только слишком мало женщин, но в особенности мало женщин, умеющих делать что-то подобное.

Смутившись, он криво улыбнулся.

– Это верно, ваше величество, но вы уверены, что вам нужен лук? С церемониальными нарядами не принято носить оружие, тем более на свадьбу.

– Ничего страшного, я ведь не традиционный император. Прикрепите лук, и можем трогаться, а то церемония начнется без нас.

Сумев лишь кивнуть, капитан принялся завязывать и затягивать ремни налучья, чтобы, несмотря на горы шелка моего платья, Хацукой держался прямо и высоко, а колчан не колыхался. Это заняло больше времени, чем я рассчитывала, поскольку капитан Кирен был не только дотошен, но и осторожен, стараясь не прикасаться ко мне чаще, чем необходимо для выполнения задачи. Когда он наконец отступил с довольным кивком, я была готова.

Мы ехали медленно, носильщики с трудом несли паланкин с двумя пассажирами через, казалось, бесконечные участки болотистой местности. Каждый раз, когда на дороге появлялась яма или кто-то из носильщиков поправлял лямки и едва не ронял свой угол паланкина, из-за шторки доносились упреки. Лучше мне от этого не становилось, но, по крайней мере, голос Кассандры обнадеживал: она не сбежала, прихватив с собой ценного пленника.