Мы воплотим богов

Когда мы наконец оказались на дороге, стало ровнее, и жалобы из паланкина стихли. Капитан Кирен весь путь молчал, сосредоточившись на том, как доставить меня в павильон в целости и сохранности, и я могла поразмышлять о том, что стану делать, когда туда попаду. Мы с Сичи много раз это обсуждали, но слишком многое зависело от реакции Мансина на мое появление. Разрешат ли мне войти? Отказать императрице Кисии на глазах у многочисленной знати почти невозможно. Еще опаснее напасть на меня, но я не могла отделаться от страха, что он так и поступит, невзирая на последствия. Придумав достоверную ложь, он, вероятно, сумеет выйти сухим из воды.

Несмотря на мое смятение, боги подарили прекрасный день для свадьбы. Было холодно, но в морозном воздухе ярко светило солнце, и в любое другое время я наслаждалась бы неспешной поездкой и любовалась пейзажами. А сейчас такой темп действовал на нервы, хотелось приехать одновременно немедленно и никогда. Я даже не могла отвлечься от своих мыслей под унылый стук копыт или танец птиц, радующихся солнечному свету. Слишком близко к поверхности держались страхи. Без Оямады, без поддержки даже Тора или Нуру все зависело только от меня.

Чем ближе мы подъезжали к цели путешествия, тем больший ужас меня одолевал, и наконец на горизонте показалась крыша павильона, и решимость защитила меня твердым коконом, словно доспехи. Я никому не позволю себя запугать.

Я тронула висящий за спиной Хацукой.

– Надеюсь, ты готов, – сказала я, вспомнив об отце. Он не испугался бы.

– Я готов к любому исходу, – нарушил молчание капитан Кирен. – Но, кажется, несмотря на все наши неудачи, мы прибыли в самое подходящее время.

Когда-то в долине к югу от Куросимы стоял грандиозный храм, а теперь – лишь поспешно возведенный павильон, явно собранный из разных частей. Снаружи мельтешили люди размером с муравьев, в основном в одежде тусклых тонов – очевидно, солдаты, – в то время как другие щеголяли в сверкающих ярких нарядах.

Когда мы подъехали ближе, группа в тусклых мундирах отделилась от остальных и направилась в нашу сторону. Я сделала глубокий вдох.

– Ну вот.

Желанные гости замедлили бы темп, чтобы поприветствовать встречающих, но я не снизила скорость, и павильон все увеличивался в размерах. За спинами солдат из экипажей и паланкинов выходили гости в цветных нарядах – продолжающаяся война никак не повлияла на привычки знати. Нельзя пропустить свадьбу дочери нового императора, если хочешь сохранить влияние семьи. Один за другим придворные поворачивались, чтобы поглазеть на нас. Мы привлекли всеобщее внимание, и я расправила плечи, чтобы выглядеть как император Кин – он словно владел всем, на что положит глаз.

– Стойте! – прокричал солдат, шагнув к нам. – Что вам здесь нужно?

Если бы он произнес это чуть громче, его услышали бы гости. А они уже и так смотрели на нас, показывая пальцами и переговариваясь.

– Это ее величество императрица Мико Ц’ай, – возвестил капитан Кирен, и один солдат заметно съежился. – По какому праву вы приказываете вашей императрице остановиться?

– По приказу его императорского величества императора Рё Мансина.

– Наследника ее величества? – высокомерно спросил капитан, такого тона я никогда у него не слышала. – Не кажется ли вам это странным, учитывая, что ее величество находится здесь, целая и невредимая? Посторонитесь. Сейчас же.

Солдаты пришли в смятение. Их был всего десяток, и все пешие, и, хотя я, не колеблясь, прорубила бы себе путь сквозь них, на глазах у стольких наблюдателей солдаты должны начать драку первыми. Поэтому, гордо подняв подбородок, я объявила:

– Мы продолжим путь, капитан. Даже для императрицы невежливо опаздывать на свадьбу.

– Да, ваше величество.

На этих словах он цокнул языком и послал лошадь вперед. Я позволила ему расчистить путь, задержав дыхание, когда он достиг шеренги вражеских солдат. На мгновение время остановилось – ни он, ни солдаты Мансина не желали уступать, и я вспомнила лежащего под дождем на обочине генерала Китадо, отдавшего жизнь, чтобы меня защитить. С мысленным криком я протянула руку, будто могла оттащить капитана Кирена назад, спасти его, раз не сумела спасти Китадо.

А потом в шеренге образовалась брешь, и я выдохнула. Солдаты Мансина расступились, так чтобы капитан Кирен смог проехать, но остались достаточно близко и сердито уставились на меня, когда я приблизилась, проглотив слезы облегчения. Как только я миновала полыхавшую враждебностью стену, они разошлись, чтобы понаблюдать со стороны, несомненно, гадая, как отреагирует Мансин на их неспособность меня задержать. Слишком много свидетелей. Слишком много разговоров.

Чем ближе мы подъезжали к павильону, тем более грозным он выглядел, несмотря на мешанину архитектурных стилей. Моя охрана, похоже, тоже это почувствовала: легкая болтовня, последовавшая за отступлением солдат Мансина, вскоре сменилась напряженной тишиной.