Мы воплотим богов

Когда я снова посмотрел на него, Гидеон наблюдал за мной, наклонив голову набок и слегка нахмурившись.

– Ты говоришь сам с собой?

– Да. Ты слишком устал, чтобы ругать меня, приходится делать это самому.

Он пожал плечами.

– Я могу отругать тебя, если хочешь. Что нужно говорить? Ты ужасно владеешь метательным копьем, хотя в твою защиту должен сказать, что ты не любил тренироваться из-за больного плеча. И из лука ты стреляешь хуже, чем мог бы.

– Это все не то.

– Ладно. Ты упрямый, дремучий тупица, который приводил меня в бешенство столько раз, что и не сосчитать, и ты…

– Я… – нахлынула новая волна паники, и голос меня подвел. – Я… – Я разрушил наш покой, словно капризный ребенок, которым всегда и был, полагаясь на Гидеона в том, что он не был обязан обеспечивать.

Меня затошнило.

Я вскочил на ноги, борясь с желанием убежать. Я никогда не бежал от драки, никогда не отступал, но от ничего не выражающего лица Гидеона у меня подкосились ноги.

– Рах, – произнес он, мое имя смешалось с гулом панических мыслей в голове. – Рах? – Гидеон больше не смотрел на меня. Он присел на корточки и повернулся, держась за шершавую кору дерева. – Рах, кажется, кто-то идет.

Его предостерегающий шепот наконец нарушил мое оцепенение.

– Что?

Я подошел ближе, тщетно пытаясь разглядеть то, что видел он. Никакого движения, кроме шелеста листьев и веток на ветру.

Гидеон поднял руку.

– Ты слышишь?

Я затаил дыхание и прислушался. Голоса. Направляются в нашу сторону.

– Путники? – прошептал я, не смея смотреть на Гидеона.

– За последние несколько часов мы не видели ни тропы, ни дороги.

Но голоса определенно приближались. Негромкие – тихий ручеек разговоров, похожий на далекое бормотание. За ними последовали шаги. Тяжелые. Медленные. Ритмичные, как у лошадей.

– Осторожно, – рявкнул кто-то достаточно громко, чтобы мы могли разобрать слова. – Из-за тебя я получил веткой в лицо.

Ответ заглушило расстояние или тяжелый стук моего сердца.

– Вот дерьмо, – прошептал я.

– И правда, – согласился Гидеон. – Вероятно, от левантийцев сейчас нам не приходится ждать ничего хорошего.

– Да уж.

Они либо шли в ту же сторону в поисках Эзмы, либо преследовали нас. Ни с теми, ни с другими я не жаждал сейчас встречаться на тенистой кисианской опушке.

– Поехали отсюда, – сказал я, оглядываясь в поисках Дзиньзо и Орхи. Орха пила из ручья неподалеку, но Дзиньзо ушел пастись в лес. Я не мог подозвать его, не выдав нас.

– Дерьмо, – снова прошептал я. – Возьми вещи, Орху и убирайся отсюда как можно быстрее. Я догоню.

Я неслышно помчался по влажной траве, переводя взгляд с Дзиньзо на деревья и обратно. Даже на бегу я слышал приближающихся левантийцев. Они не пытались скрывать свое присутствие, и, хотя были еще слишком далеко, чтобы различить голоса, я насчитал не меньше трех.

– Вот они! – крикнул один из них. – Смотрите, опять начинаются следы.

– И свежие. Должно быть, мы уже близко.

Шум отвлек внимание Дзиньзо от травы, и он увидел, как я подхожу с успокаивающе поднятой рукой. Но голоса уже стихли, сменившись быстрым движением сквозь подлесок, и Дзиньзо попятился, когда я потянулся к его уздечке.

– Вот они!

Я развернулся, и на поляну ворвались четыре всадника, ломая тонкие ветки дерева, к которому прислонялся Гидеон. К счастью, с сумками через плечо он успел добраться до Орхи.

– Вперед! – крикнул я.

Если мы оба сядем на коней и попытаемся бежать, левантийцы бросятся в погоню, но у Гидеона будет время уйти, если я задержу их. Я выпустил из рук уздечку Дзиньзо.

– Шения э’Яровен, – сказал я, подходя ближе. – И Рорше э’Беджути. Чему обязаны счастьем видеть вас снова?

Юная Шения и трое ее спутников, из которых я узнал только одного, натянули поводья.

– Не смешно, капитан, – усмехнулась она. – Ты знаешь, зачем мы здесь.

– Чтобы извиниться?

Рорше плюнул на траву и ткнул пальцем в Гидеона, который не ускакал, а приторочил сумки к седлу Орхи и теперь стоял, опустив руки и наблюдая за нами.

– Этот человек – погибель всех левантийцев. И наш долг как Клинков защищать наш народ от подобных проклятий. Он больше никого не должен сбить с пути.

Те же слова я мог бы с ненавистью выплеснуть на Эзму, за которой следовал на юг с единственной целью, но я был прав, а они ошибались.

Недрогнувшей рукой я обнажил клинок.

– Вы правда думаете, что на этот раз я позволю забрать его?

– О нет, – сказала Шения, легко спрыгивая с седла. – Мы надеемся, что ты будешь сопротивляться, и мы убьем вас обоих. Ты сам ненамного лучше, Рах э’Торин. Надо было нам слушать заклинательницу Эзму, когда она предостерегала насчет тебя.