Мы вместе «До», а как жить «После»?

— Поговорите потом, как вернемся от бабушки с дедушкой, — мягко напоминаю сыну и подталкиваю в лифт.

— Пока, Сев! — кричит Антон, махая рукой.

Не успевают двери открыться на нашем этаже, как Тоша выбегает с криком:

— Папа! Пап! — и не разуваясь несется в комнату.

Леша выходит нас встречать и ловит сына, перехватив поперек живота.

— Соскучился, — наклоняется ко мне и целует, прикрыв ладонью глаза Антона. — Не устала?

— Нет, — улыбаюсь, провожу по его щеке. — Встретился с Ромой?

— Конечно, — муж касается моих губ своими. Ощущение, словно мы целуемся впервые. Волнительно до участившегося сердцебиения.

— Скажи мне… — прошу его тихо.

Леша делает короткий вдох и тут раздается ехидное передразнивание писклявым голосом Тоши:

— Люблю тебя, детка, — и сын смеется заливисто.

— Машк, у меня же не такой тембр, да? — сдерживает смех Антипов, ероша макушку Антона. — И все-то мелкий слышит и видит… Мой пацан!

Пока ребенок сражается с руками папы, Леша наклоняется и шепчет мне на ухо:

— Больше, чем люблю, моя кукла.

Не могу сдержаться и прыскаю смехом.

— Матрешка…

Антипов смотрит на меня удивленно, а потом ржет в голос.

— Детка, поехали, пока я не закрыл тебя в спальне. Я бы еще пару кукол подселил…

… Больше всего Антон не любит сидеть в детском кресле. Дуется, капризничает. Мне приходится отвлекать его разговорами, сказками и песенками. Последнее развлечение сын в моем исполнении не приемлет. Привык к пению бабушки Наташи и без вариантов.

— Па-а-ап, — сын крутит в руках мой мобильный, открывая всевозможные игры в приложении.

— Что? — Леша смотрит в зеркало заднего вида.

— В садике говорили, что когда дети вырастают, они живут одни, — Антон трет ладонью нос и пыхтит как паровоз. Злиться. Сидеть на месте пару часов — трагедия.

— Правильно говорят, — Антипов смотрит на меня и подмигивает, заставляя улыбаться.

— Мам, ты не волнуйся. Я вас с папой не выгоню, когда вырасту, — смотрит на меня ребенок.

— Спасибо, сыночек, — и как тут не смеяться в голос?

— Па-а-ап, — снова тянет ребенок.

— Да, Тош? — лыбится Антипов.

— А деда купит мне железную дорогу?

— Спросишь у него сам, — Леша, останавливается на светофоре и поворачивается к нам. — Детка, прикрой сыну глаза…

— Я и так знаю, что вы будете целоваться, — фыркает Антон. — Когда я женюсь, тоже буду целовать маму.

Все. Не могу. Смеюсь! А Лешка вздыхает тяжело.

— Тош, когда ты женишься, то целовать будешь жену, — подсказывает Антипов сыну, а сам притягивает меня ближе и касается губами щеки. Шепчет на ухо: — Ты очень красивая, детка.

Не знаю почему, но смущаюсь. Всегда. Он говорит эти слова не для галочки, а искренне, потому что молчать не может.

Позади раздаются нетерпеливые сигналы автомобилистов и мы едем дальше.

К дому родителей Леши приезжаем около шести вечера. Вышколенные охранники услужливо открывают перед нами ворота и пропускают на территорию. Антошка крутит головой по сторонам, пребывая в растерянности.

— Па-а-ап, а мы куда приехали? — сын залипает в окно, рассматривая парковку, где стоит около пяти разных автомобилей. Один круче другого.

— Скоро узнаем, — совсем невесело и очень тихо отвечает Леша.

Он нервничает. Вижу по напряженным плечам, слегка сведенным бровям, а еще, Леша то и дело корябает зубами нижнюю губу.

— Эй, — подвигаюсь вперед и провожу ладонью по груди мужа. Антипов ловит мою руку и гладит. — Я люблю тебя… Все будет хорошо.

Посмотрев на меня, Леша кивает и улыбается.

— Да, детка… Давай договоримся, если тебе станет неуютно или… Короче, сразу говори. Мы уедем. Ясно?

— Хорошо…

— Машк, без жертвенности. Ты — мое сердце. Береги мотор.

— Я поняла, любимый. Пойдем.

— А еще, я не предупредил, что мы приедем, — ошарашивает он меня и смотрит виновато.

— Супер! Это ничего не меняет. Иди, доставай сумки Антона, пока ребенок не устроил скандал.

Чем ближе мы подходим к дому, тем сильнее меня трясет. Я бы и рада изобразить беззаботность и радушие, но внутри поднимается ураган из прошлого, затягивая в воронку отчаяния. Того, в котором жила без Леши. Незаметно трясу головой, чуть отстав от своих мужчин, и пытаюсь взять себя в руки.

У ворот этого дома я пролила немало слез, но в нем же был наш первый раз с Антиповым. От воспоминаний улыбаюсь, чувствуя, как румянец обжигает щеки. А еще, я здесь танцевала. Впервые на публику. А Ежов изменил Кире… ну, это тоже хорошее воспоминание, а иначе бы она не переспала тут же со Звягинцевым. Вот такая петрушка тогда вышла.

— Маш, — Леша останавливается и оборачивается. — Хочешь, домой вернемся? В кафе заедем по дороге…

Переживает за меня. Впервые вижу, чтобы он так нервничал. Сам устал метаться между мной и родителями, но все равно ставит нас с сыном в приоритет.

Боже, как же я его люблю!

— Не мечтай. Придется тебе смириться, что сегодня вечер будет семейным, — равняюсь с мальчиками и беру мужа под руку. — Ты обещал показать мне фотку своей первой девочки…

— Машк, ну нет, — возмущается Леша и тянет меня назад. — Прошлое — в прошлом. Помнишь?

— У меня память девичья, Антипов, — наивно хлопаю глазками и нажимаю на звонок.

Все, мой сладкий, не отвертишься.