Мы вместе «До», а как жить «После»?

Конечно, это стало бы последней каплей, отвернись от меня и Кира, но… Это могло решить вопрос ее метаний между мной и Ромой. А какая бы я ни была размазня, но счастье подруги считала выше всего остального.

— Дур… — не договорив, Кира изменилась в лице и нервно сглотнула, переводя взгляд с экрана телефона на меня.

— Что?! — испугалась я, прокручивая в голове страшные трагедии, готовая схватить подругу в охапку и утешать.

— Маша, тебе домой надо, — просипела Кира и прокашлялась. — Сейчас. Срочно.

Меня в момент сковало оцепенение. Холодный пот прошиб, оседая липкой субстанцией между лопаток. В висках запульсировало, и во рту появилась горечь. В голове все мысли крутились около родителей, которые сегодня собирались уехать за город к Елене Степановне на дачу. Научному руководителю отца. С ней он поддерживал связь со времен обучения в университете.

— Кир, говори! — выкрикнула я, а сама уже закидывала рюкзак на плечо.

— Антипов приехал…

Одними губами прошипела подруга, а для меня прозвучало так, будто через акустическую установку на стадионе сообщили. Ноги сделались ватными, сердце бухнуло, замерло, а потом забилось раненой птицей в груди, сбивая дыхание.

—… с невестой, — добавила Кира.

Все. Аут…

Глава 46

Не стала узнавать причину, по которой я должна бежать. Не спросила, откуда подруга узнала новость. Через десять минут я уже ехала в автобусе домой. После слова «невеста» я погрузилась в анабиоз. Транс. Полное спокойствие. Никаких нервов, никакого страха, никакой истерики. Выгорела моментально, как самый горючий материал.

Квартира встретила запахом пирога, приготовленного мамой, и тишиной. Предки уехали, и это однозначно своевременно. У меня появилось два дня, когда я смогу выть ночами, не боясь разбудить родных людей. Странное сравнение, но я готовилась пережить очередное потрясение как самоубийца, который тщательно готовит и выверяет свой финал. Убралась в комнате, постирала. Почистила компьютер от хлама, чего не делала с девятого класса. Дописала курсовик, ответила на письма одноклассников, написала Андрюхе про пару сериалов, которые мне понравились, и сложила книги на край стола, как прилежная школьница.

Мобильник пиликнул входящим сообщением, и я истерично всхлипнула, боясь брать его в руки. Мелким дребезжанием с кончиков пальцев ног во мне поднималась паника. Мне стало так страшно, что боялась шевельнуться, моргнуть, нос почесать. Сидела и смотрела в темный монитор настольного компьютера на искаженное отражение.

Вскоре раздался звонок с композицией, которая установлена на контакт Стаса. Судорожно выдохнув, я приняла вызов.

— Масяня! Где тебя носит? — недоумевал будущий режиссер.

— Я… меня… — прочистила горло и подобралась, отвесив себе мысленных подзатыльников. — Я ушла.

— Ты дома?

— С какой целью интересуешься?

— Может быть, не я интересуюсь? — хмыкнул Стас, а меня кипятком ошпарило внутри.

— Кто?

— Машк, че за допрос с пристрастием? Ты мне график сериала ломаешь, — заржал Звягинцев.

— В другой день отработаю, — вымученно улыбнулась я, слегка успокаиваясь.

Такие закидоны у него не редкость. Особенно после выходных, на которых мы не увиделись. То, что после того разговора в клубе Стас позвонил мне и вернул наше общение — отозвалось немой радостью. Может, и Ромка рано или поздно разберется в бреде, который нес, и тоже вернет нашу дружбу. Без близнецов я скучала.

— Колись, пляха, где ты, Сафронова.

— Я уехала за город, — сама не поняла, почему соврала.

— Когда вернешься?

— Через пару дней.

— Давай адрес, навещу тебя в деревенских декорациях, заодно и обновим атмосферу киношки.

— Стася, увидимся в универе. По-ка! — отключилась и откинула телефон на кровать.

Разобраться в мешанине чувств, что одолевали меня, не получалось. То состояние, когда тебя бросает от дикой радости к пожирающей печали, когда напряжение внутри так сильно, что ты мечтаешь прореветься, но не можешь. Невыносимо до желания визжать, орать, кататься по полу, лишь бы хоть чуточку сбросить градус накала в теле.

Я бродила по квартире и не могла найти себе места. Заламывала руки, кусала губы, обнимала себя за плечи, но все равно тряслась и скатывалась в две крайности: ликование и болезненный скулеж. Много раз представляла себе нашу встречу с Антиповым. Через годы. И там, в будущем, я гордая и независимая. Исцеленная другой любовью и безразличная к прошлому. На деле же сейчас все обстояло совершенно иначе.

Присев на пол у стены рядом со столом, я взяла сотовый и залезла в галерею с фотографиями. Глупая затея. Делать себе еще больнее ни к чему, но запретить как раньше, уже не могла. Наши снимки с Лешей давно хранились в отдельной папке, которую я и открыла.