Мы умрем в один день

Позади башни грудой лежали отстрелянные снарядные гильзы. Федор спрыгнул в каменный ров и с усилием потянул на себя бронированную дверь. Из темного подвала пахнуло плесенью. Нащупывая поручни, Некрасов спускался вслед за Щербиной.

— Здесь немцы жили, — Федор осветил фонарем обломки алюминиевых креплений, — кровати и столы братья-славяне утащили. А там орудийный погреб, но его давно завалило. Вот этот ход ведет ко второй башне.

Просторный, в рост человека туннель с обрывками знакомого разноцветного кабеля исчезал в темноте. Некрасов тоже включил свой фонарь. От непривычной тишины, без шума ветра и прибоя, звенело в ушах, и вообще в этой толще камня он чувствовал себя неуютно.

Через полсотни шагов туннель расширялся, превращаясь в полукруглый грот со сводчатыми, грубо вытесанными потолками. На каменном полу грудами валялся разный хлам: все те же трухлявые снарядные ящики, ржавые канистры, сломанные носилки.

— Это был склад. В прошлом году те трое здесь все обшарили. Даже остатки засыпанного хода ко второй, башне разгребать пытались. Метров шесть прошли, а дальше скала.

Некрасов, пригнувшись, забрался в лаз, который все больше сужался и заканчивался осевшей базальтовой плитой. Под ногами разглядел несколько окурков и сплющенный спичечный коробок. Видно было, как ход пытались вывести и в одну и в другую сторону, но кругом мешал камень. Юрий, пятясь, выполз из норы.

Поворошив хлам и простучав кое-где стены, они снова поднялись по металлической лестнице наверх. Господи, до чего здесь было хорошо! И океан, который сейчас на солнце стал темно-синим, как в тропиках, и  ветер, который уже не казался таким сырым и пронизывающим. Лайка, сунувшись мордой под камень, фыркала, разбрасывая землю и клочья мха. Крупная белая мышь-лемминг выскочила из-под собачьего живота и шмыгнула под другой камень. Саян крутнулся и, запоздало клацнув зубами, метнулся следом.

Некрасов привалился спиной к теплому камню.

— Итак, трое нормальных здоровых мужиков целый месяц обшаривали подземные ходы и казематы. Что они могли искать? Просто любопытство исключается. Месяц для этого слишком много. Но что тогда? Может, действительно оружие?

Щербина с сомнением покачал головой.

— Здесь два года, с сорок четвертого по сорок шес

той, стоял воинский гарнизон. Делать им было нечего, и они практически все собрали.

— А ты сам что-нибудь находил?

— Редко. Очень сыро, все ржавчина съедает. Можно предположить, что прошлогодняя компания немецкие захоронения искала, в надежде на золотишко. Но я в это мало верю — слишком ненадежное занятие. Вот прикинь сам, какое здесь гиблое место. Добраться до Последнего — и то задача. Случись что с мотором — все, хана! Утащит течением или ветром к чертовой бабушке, и концов не найдут. То шторм, то туман сутками напролет, в двух шагах ничего не разглядишь. И все же не побоялись. Значит, хорошая приманка для них, если они на такие расходы и на такой риск пошли.

3

Ольге двадцать шесть. У нее незагорелое, с крапинками веснушек лицо и светло-рыжие волосы. Некрасову нравятся губы, смешливые и пухлые, а головой она едва

достигает ему до плеча. На острове ей скучно. Книжки надоели, работы на метеопосту — часа полтора в сутки. Еду мать сама готовит. Торопясь выговориться, она со смехом рассказывает Некрасову об их жизни, перескакивает на подружек, оставшихся на материке.

— А ты почему там не осталась?

Ольга запрокидывает голову, и волосы рассыпаются по плечам. Она немного кокетничает.

— А чего мне там делать?

На остров приезжает второй год подряд. Матери с отцом веселее, да и подзаработать есть возможность, за сезон неплохо набегает. Паек выдают и расходов почти никаких. В прошлом году сына оставляла с теткой в городе, а теперь решила взять с собой. Холодновато, конечно. но воздух хороший, чистый, и молоко от коз всегда.

Ольга проста и смешлива. И Некрасову она отдалась так же просто, как разговаривали перед этим о какой-то ерунде, гуляя по острову.

— Ты мне нравишься, — перекатываясь по нагретой солнцем траве, говорит она.

Некрасову не по себе. Ольга намного его моложе, а Федор — старый друг его отца. Он закуривает, и Ольга, смеясь, тоже пытается затянуться. Рассказывает о бывшем муже, пьяница чертов, замучил вконец и ее и Славку.

— А что за люди были здесь в прошлом году? — спрашивает Некрасов.

— Отец про Валентина говорил, да? — она смотрит Некрасову в глаза.

— Они что-то искали?

— Да просто лазали по казематам от нечего делать. Григорий Павлович журналист, материалы для книги собирал. Валентин и Руслан ему помогали. А может, клад разыскивали.,

Она смеется и прижимается всем телом к Некрасову. Ольга молода, и одного раза ей мало.

На западном, дальнем от маяка крае острова остатки еще одной немецкой батареи. Она была измолочена, пожалуй, сильнее, чем та, первая. Вокруг выбитые в камне воронки и ржавые осколки снарядов. Здесь же обломки морского бомбардировщика МБР-2 — смятый в гармошку фюзеляж и вспоротые цилиндры авиамоторов.