Мы спасаем попаданцев

Но для начала следовало как-то обеспечить себе хорошее прикрытие, и Володька, а он всегда считал хитрость своим главным талантом, пошел служить в милицию. Так начались его две карьеры: одна в милиции, а затем в полиции, где он старался сильно не выделяться и слыть обычным средним, но честным сотрудником, и вторая – карьера Кровавого Змея, а именно так в Челябинске нарекли нового страшного маньяка, распарывающего жертв на лоскуты, отрезающего им части тела или же вырезающего внутренние органы, на память. К слову, прозвище Кровавый Змей Курочкин придумал сам и подкинул его журналистам. Змеи из-за их хитрости, скользкости и молниеносности всегда нравились ему гораздо больше всех остальных тварей, и он причислял себя к их числу. И он был хитрый Змей, рядящийся под Орла Правопорядка. Такая жизнь ему нравилась, и Володька Курочкин был полностью счастлив. Но вдруг все в одночасье изменилось, и в тот момент, когда Кровавый Змей приготовился вонзить острый нож в грудь обнаженной, застывшей от бешеного страха девчушки, что-то произошло. Курочкин с силой опустил нож, с дрожью в чреслах и замиранием сердца предчувствуя, как тот вонзится в трепещущееся подростковое тельце, но вместо упругой плоти клинок вошел в сырую землю. Володька обомлел, выпучил глаза, закрутил головой по сторонам – вместо привычной тайной каморки под гаражом, он на коленях сидел посреди самых настоящих джунглей. «А ведь грибы я сегодня не употреблял», – ошеломленно подумал Курочкин и вдруг услышал за спиной шорох. Он вскочил, резко обернулся и офигел. Перед ним стояли полуголые люди, лишь в одних набедренных повязках, зато с самыми настоящими копьями и луками, которые сейчас были угрожающе нацелены на Володьку. «Во попал! – подумал Курочкин и отбросил нож. «Надо показать, что меня не стоит бояться», – соображал Володька. Курочкин медленно расстегнул рубаху, чтобы показать, что он безоружный. И индейцы вдруг ахнули, они вылупились на его грудь, где располагалась татуировка змеи с раскрытой пастью, и стали что-то лопотать на забавном языке, а потом вдруг все как один бухнулись на колени и принялись кричать во всю глотку:

– Кецалькоатль!

– Кецалькоатль!

– Кецалькоатль!

Так Володька Курочкин оказался у истоков своей третьей карьеры, сделавшись верховным божеством ацтеков – великим Пернатым Змеем.

И вот уже больше года он наводил в Теотиуакане собственные порядки. Его носили на руках, ему поклонялись, ему приносили дары и, что самое главное, жертвы. Этот ритуал по принесению жертвоприношений сделался центральным событием в жизни Теотиуакана, и ацтеки, что радовало, быстро втянулись в это кровавое зрелище, считая, что раз этого хочет бог, то так и должно.

И вот Пернатый Змей поднял над головой еще бьющееся сердце убитого юноши-индейца, и толпа преданных рабов вновь взорвалась ликующим криком:

– Кецалькоатль!

– Кецалькоатль!

– Кецалькоатль!

Пернатый Змей ухмыльнулся, поднес сердце к губам и укусил словно яблоко. «О-о-о, все боги ацтеков, как же это приятно – впиваться зубами в еще бьющееся сердце жертвы, извлеченное из груди собственноручно, когда на тебя смотрят тысячи твоих подданных и восхищаются каждым твоим движением». Кецалькоатль откусил кусочек, ощутил вяжущий, но приятный вкус свежей теплой крови и сырого мяса, а затем откинул сердце в сторону, позади в страхе тряслись еще девять человек, и заставлять их ждать Пернатому Змею искренне не хотелось.

Кровавый бог ацтеков протянул руку, преданные жрецы вложили ему в ладонь макуауитль. Кецалькоатль размахнулся деревянным мечом-дубиной с обсидиановыми лезвиями и ударил по горлу трупа индейца. Лишь с восьмого удара голова слетела с плеч, и жрец бережно поднес ее господину. Пернатый Змей высоко поднял отрубленную голову и продемонстрировал ее толпе рабов. Ацтеки вновь восхищенно взвыли и заскандировали:

– Кецалькоатль!

– Кецалькоатль!

– Кецалькоатль!

И Пернатый Змей кинул голову вперед, она полетела вниз, ударилась о камень Пирамиды Луны и, словно мячик, поскакала по ступенькам. А жрецы взяли окровавленное и обезглавленное тело за руки и ноги и, размахнувшись, бросили его вслед за головой. Тело с хрустом покатилось по ступенькам, переламывая кости и обильно покрывая камень кровью.

– Кецалькоатль! Кецалькоатль! Кецалькоатль! – продолжала скандировать толпа.

Пернатый Змей растянул губы в радостной улыбке, полной счастья, оглядел толпу преданных воинов – они стояли по стойке смирно, и лишь один воин-ягуар, повернув голову, смотрел на повелителя как-то странно, будто с отвращением, своими голубыми глазами… «Постойте – голубыми!»

– Ты! – взревел Кецалькоатль, тыча пальцем в странного воина, явно не из рода ацтеков. – Кто ты?.. Взять его!