Мы сгорели, Нотр-Дам

Значит, мне надо умереть? Чтобы больше никто не притворялся… Вы перестанете штамповать открытки, вести экскурсии, читать лекции?.. Я ведь нужна не для этого. Я ведь нужна, чтобы меня любили. Ведь каждый нужен только для того, чтобы его любили! Вы вспомните? Перестанете обманывать? И станете приходить из-за любви?.. Но куда, куда приходить? Тебя больше не будет. Никогда. Нигде. Как страшно! Не, ни, без, одна… Одна…

– Подсудимая…

– Нотр-Дам де Пари.

– Подсудимая Нотр-Дам! Вас приглашают в зал суда!

Огромный зал. Впереди дверь. А по бокам – два Будды. Я их знаю! Будды из Бамиана! Их убило, уже давно, что они здесь делают? Это они – говорят? А я? Я уже умерла? Это – смерть?

– Подсудимая Нотр-Дам! Вы заставляете суд ждать.

– Заставляете суд ждать.

Какие красивые Будды. Что же с ними случилось? Помню, что убило, не помню как. Все забывается. Я – не забудусь. Я – буду у них в головах.

– Где я?

– В суде.

– В нем самом.

– Я умерла?

Правый Будда повел плечом – он так умеет?

– Подсудимая Нотр-Дам. Не хочется быть невежливым…

– Но придется.

– Придется. Используйте ум. Подумайте. Мы лишь проводники.

– Открываем двери.

– Двери. Вы зайдете?

Захожу. Зал суда. Трибуны. Как много всех! Колосс Родосский сидит рядом со мной. Бронзовый бог, какая красота! Но он же тоже умер, очень давно. Что он здесь делает? А слева Саксонский дворец, мы ведь были знакомы! Он будто бы меня не узнает. Сухаревская башня… Почему они не смотрят на меня? Я здесь! Я здесь!

– Я здесь!

– Мы видим, подсудимая. Вы отказались от адвоката. Ваше право. На каком языке вам будет удобнее, чтобы велось дело? English? Française? Deutsch?

Говорит судья. Кто это? Неужто она? Вавилонская башня? Не думала, что она и вправду есть… Но что же происходит? Какая странная, оказывается, смерть. Нигде не слышала такого. И совсем уже не больно и не громко.

– Французский.

– Как вам угодно. Итак, вы обвиняетесь в том, что хотите умереть. Это правда?

– Правда, ваша честь.

Зал загудел. И никто не смотрит на меня. Но мне больше не страшно. Они – запомнят. Они – будут смотреть.

– Не могли бы вы объяснить суду, откуда взялось это желание?

– Могу. Я решила умереть ради людей.

Колосс Родосский встал и даже поднял правую руку вверх – видимо, в знак протеста, – но быстро ее опустил. Теперь им страшно. Они ничего не понимают. Даже Будды заглядывают в двери. Вавилонская башня склонилась над столом. А за окнами пожар. За окнами везде огонь. Будто бы падают балки, и дерево гудит, и все – гудит. Но в зале суда тихо. Здания молчат. Что они думают? А я?

– Продолжайте, пожалуйста. Тишина в зале!

– Люди перестали видеть правду, ваша честь. Они все время врут. Последние годы они ходили ко мне, просто чтобы приходить. Они разучились любить. А сейчас я вдруг почувствовала… Когда я загорелась, они изменились. Стали как прежде, ваша честь. Забыли, как врать, забыли все эти глупости, забыли сложности – все забыли! Вспомнили, как это – жить просто. И любить. А я их люблю!.. Когда я умру, они не смогут забыть. Я хочу умереть, чтобы люди любили.

– А вы не думаете, что ваша смерть забудется?

– Нет, ваша честь. Я вижу – они не забудут.

– Видите?

– Да.

– Тогда посмотрите внимательнее. Оглядитесь. Видите все эти брошенные здания? Про них кто-то помнит? О них писал книги Виктор Гюго? Про них снимали фильмы? А даже если и снимали, разве же их любят? Вглядитесь, Нотр-Дам! Никто не любит мертвые здания.

Снова тихо. Они все равно не смотрят на меня. Как их много. С облупившейся краской, зажатые камнями, взорванные бомбами; забытые природой, людьми, временем. И никто на меня не смотрит. Почему? Неужели это правда? Нет, не может быть такого, она мне врет, врет! Мне уже не больно, значит, поздно, значит, я уже мертва и меня помнят люди! Значит, везде любовь, а все вранье было лишь страшным сном, как и вся жизнь – один большой и страшный сон. А за окном – тушат пожар. Дым поднимается над пламенем, вода затекает за алтарь, в воде утопают хор, трансепт и неф, обломками завалены порталы, средокрестие и апсида с приделом. Розетки пылают красным цветом, а люди молятся и плачут.

– Они меня любят!

– Это бессмысленная жертва, Собор. Ваша смерть заставит их перешагнуть через ваш труп, не более того. Вы этого хотите?

– Вы врете! Обманываете! Я видела! Сама, сегодня! Ко мне приходили люди – старый писатель, карикатурист, художник, обо мне вспоминала девочка, я знаю, пожарные тушили меня вместе, президенты говорят обо мне по телефону ночью, все вокруг меня! Я – их Нотр-Дам! Я – их любовь!

– Эти люди прощались с вами, Собор. Больше их с вами не будет. Любовь скоро уйдет. А вы будете живы.

– Нет! Я хочу умереть! Я уже решила!

– Рано, Нотр-Дам. Вы не умрете. Таково решение суда. Приговор привести в исполнение.

Башня стукнула по столу – все вдруг завертелось. Я снова почувствовала боль. Снова темнит в розетках, жжет, и своды будто бы снова трещат… Почему вы не смотрите не меня? Обернитесь! Почему вы уходите? Вы же молились за меня, вы же хотели меня спасти, вы же не спали из-за меня, вы же меня любили, где ваша любовь? Где ваша любовь?