Мы с Витькой(Повесть)

Штука эта по внешнему виду несколько напоминала гнездо ласточки, какие я не однажды видел прилепленными под карнизами деревенских домов, но висела она совсем иначе и не имела отверстия, через которое могла бы попадать внутрь птица. Кроме того, и форма отличала этот предмет от гнезда. Был он сделан как бы из концентрических колец, постепенно уменьшавшихся книзу.

Дотянуться до новой находки, даже при помощи диковинной вилки, я не мог. Понадобилось подтащить сундук и поставить его на ребро. Став на него и приподнявшись на цыпочки, я легко достал рукой^;. Витька страховал меня, поддерживая рукой чуть ниже спины, и сгорал от любопытства.

— Ну, что там?

— Да погоди ты!

— Твердое?

— Вроде бы мягкое.

— Из глины?

— Не пойму. Вроде как вафля.

— Ты сними ее.

— Погоди. Дай взяться поудобней, а то еще изломаю…

Мои последние слова повисли в воздухе. Потеряв равновесие от страшной боли, я, несмотря на страховку Витьки, шлепнулся на песок, покрывавший весь чердак.

Я еще держал в руках оторванный от крыши странный предмет и не мог понять, почему у меня гудит в ушах. Только увидев Витьку, исполнявшего в бешеном ритме танец дикарей с заклинаниями, и обратив внимание на его руки, с огромной скоростью взмахивавшие около головы, услышав его душераздирающие вопли, я догадался. Догадался и Витька, так как он закричал:

— Осиное гнездо!

Теперь чердак действительно больше всего походил на судно, потерпевшее кораблекрушение в открытом море. Мое первое желание выброситься с чердака осталось невыполненным только потому, что окошко оказалось слишком маленьким. Я метался, чувствуя, как растревоженное многодетное осиное семейство неслось за мной. Инстинкт самосохранения подсказывал необходимость скрыться в темноту, провалиться в землю от этого взбесившегося роя.

Бросившись к чердачному люку, я налетел на Витьку, и мы оба упали. Витька катался по песку, отмахиваясь от ос, завывая монотонно и жалобно. Я вскочил, что-то крикнул и побежал дальше.

Несколько шагов до лестничного люка потребовали настоящего героизма. Чердак буквально кишел осами. Они, видимо, тоже ошалели от неожиданности и нашего истошного крика, носились, ничего не разбирая, и с налета жалили нас куда попало. Я первый ступил на лестницу, но Витька, как мне показалось, съезжал на мне верхом. Он, во всяком случае, наступал мне на плечи, на руки…

В сенях ос стало меньше, но они еще неистово жужжали, запутавшись в волосах, а выпутавшись, снова носились вокруг, как будто выбирали на нашей коже еще не ужаленные места. Витька рванул дверь и бросился к реке. Я — за ним. Мы очутились в воде в полном обмундировании, благо оно состояло всего-навсего из трусов да маек.

Холодная вода облегчила мои страдания и привела в чувство. Да и жужжания не слышалось. Озираясь кругом, я увидел на берегу возле бани Сеньку. Он отчаянно хохотал, указывая пальцем на Витьку, стоявшего напротив него в воде.

Я подошел поближе, решив узнать, что именно могло так развеселить нашего деревенского приятеля. Но мое появление вызвало еще более бурный приступ хохота у Сеньки. Теперь он указывал пальцем и на меня. Мы посмотрели с Витькой друг на друга. Я ничего не могу сказать о своей внешности, но то, что представляло собой лицо моего друга, вызвало во мне чувство сострадания.

— Где это вы? — едва сдерживая хохот, спросил Сенька.

— На чердаке… осиное гнездо… — буркнул Витька, отворачивая в сторону опухшее, изуродованное лицо.

— Какая лихорадка вас туда затрясла? — И Сенька снова захохотал.

— Да, там… — начал было я и замолк.

— Мы там интересную вилку нашли, — вспомнил Витька о находке.

— Какую вилку? — поинтересовался Сенька.

— Такую вот вилку с ершами…

Мы долго и сбивчиво описывали вид нашей находки, и наконец палочкой я нарисовал ее на земле.

— Так это же острога, — догадался Сенька, — рыбу бить.

— Вроде гарпуна, — ухватился я, — только не один зуб, а несколько — для мелкой рыбы.

— Интересно бы попробовать, — вставил Витька, прикладывая к щекам и лбу мокрый песок.

— А ты знаешь, как? — спросил я Сеньку.

— Чего ж тут особенного? Очень даже обыкновенно. Самому мне не приводилось, а видать видел. Подкараулишь рыбу и бьешь, а потом вытаскиваешь. С зубчиков она никуда не денется.

— Серега, принеси пойди, — попросил меня Витька.

— Нет уж, — ответил я, вспомнив чердак, где остались острога и осы, — сходи лучше сам.

Мы некоторое время поторговались, но охотничья страсть взяла верх, и скоро мы отправились на чердак втроем.

15. ТИМОXА

Сенька опять исчез. Но теперь мы уже знали, что приятель занят на работе и потому не может прийти. По этой же причине в прошлый раз он долго не появлялся на мельнице.

— Работы прорва, — объяснял он. — С сенокосом не управились, а тут клевера подоспели…

Сенька не появлялся на мельнице пять-шесть дней. Мы, конечно, могли бы и сами сходить в деревню, но побаивались новой встречи с парнем, который тогда гнался за нами на реке. Сенька хохотал до слез, слушая наш рассказ об этом случае, но ничего ободряющего не сказал.

— Это вы Тимохины висули поснимали, а он свободно мог отходить палкой по хребтине, если бы догнал…