Мы под запретом

Осторожно, чтобы не потревожить спящую рядом малышку, поворачиваю голову набок и ловлю очередной приступ эйфории только от одного вида блаженной картинки. Обнаженная спина с бусинами позвоночника, по которым так и хочется пройтись дорожкой жарких поцелуев от тонкой шеи до красивого изгиба поясницы и ниже. Зацеловать округлые ягодицы, чуть прикусывая, до легких отметин, клеймя ее и доводя до дрожи.

Мое плечо немного затекло, но менять позу я не хочу. Белка так сладко спит, используя его как подушку и опаляя мою шею спокойным дыханием. Забавно морщит носик и расплывается в довольной улыбке, когда я едва ощутимо касаюсь пальцами шелковых прядей ее растрепавшихся волос. Убираю их, открывая взору милую и до колик в груди, любимую мордашку. Пухлые губы чуть приоткрыты, веер пушистых ресниц отбрасывает легкие тени на бархат ее нежных щек.

Новая волна возбуждения проходит по телу, отражаясь в паху моментальным стояком.

— М-м-м-м! — Ее томный вздох заставляет мое сердце биться чаще. — Ты настоящий? — От чуть хриплого после сна голоса малышки по коже распространяется жар предвкушения.

— Да, малыш. — сдавленно, почти на пределе сдержанности выдыхаю я, — Хочешь проверить?

Перехватив ее ладонь, мучительно медленно спускающуюся по кубикам пресса вниз, опускаю на готовый к бою член.

— Точно, настоящий, — все так же нежно, почти нараспев произносит Белка, поднимая голову с моего плеча и заглядывая затуманенными похотью глазами в мои глаза.

— Угу, — все, что я способен сейчас произнести, сжимая челюсти и прерывисто дыша, стремясь сдержать рвущееся наружу оргазм.

Ее шаловливые пальчики умело доводят меня до предела, и как только я отпускаю внутренний тормоз, желая излиться в ее ладошки всем своим возбуждением, она отступает. Не размыкая нашего зрительного контакта, приподнимается на кровати, перекидывает ножку через меня и с тихим стоном наслаждения впускает меня в тугое и влажное лоно. Замирает на миг, вобрав мою плоть в себя до основания.

— Ты мой! — Улыбаясь, она кладёт ладони на мою грудь, плавно наклоняется вперед и впивается жадным поцелуем в мои губы.

— Только твой, моя ненасытная Белка, — смиренно выдыхаю я в ее ненасытный рот, дурея от таких дерзких повадок моей скромняшки. — Только твой.

Терпение лопается, словно мыльный пузырь, когда малышка игриво ведет бедрами, а вишенки ее упругих сосков чуть царапают мою грудь. С грозным рыком голодного зверя опускаю свои ладони на ее бедра и, сжав их до розовых отметин, задаю ритм нашему очередному танцу страсти. Вколачиваюсь в ее податливое тело до резких звучных шлепков и стонов удовольствия. На очередном витке нарастающего удовольствия теряю контроль и взрываюсь в ней со сдавленным рыком от крышесносного оргазма.

— Прости, — тут же извиняюсь за грубый секс, но она довольной кошкой льнет ко мне, развеивая напрочь развеивая все переживания.

Мы опять проваливаемся в дремоту, из которой нас выдергивает нервный возглас удивления.

— Упс… — растерянно выдыхает Кира, утыкаясь носом в мое плечо и зажмуриваясь.

— Кира, это вообще, как называется?! — возмущенно сопит незнакомая мне девушка, стоящая на пороге комнаты, меча в нас гневные молнии.

— Добрый день, — миролюбиво приветствую ее, натягивая тонкое покрывало на наши с Белкой обнаженные тела. — Вас стучаться не учили? — Крепче прижимаю к своему боку взволнованную малышку, решившую, видимо, сползти с кровати и спрятаться под ней от въедливого взгляда пуританки.

— У вас не заперто было, — хмурится она, — даже входная дверь, — кидает обвинение, резко разворачивается и, вскинув голову, горделивой походкой уходит, хлопнув на прощание дверью.

На мгновение в воздухе повисает напряженная тишина, взорвавшаяся Кириным смехом. Смотрю на ее раскрасневшееся лицо, и сердце в груди сжимается от невысказанных чувств. Это надо же было быть таким идиотом, чтобы решить, что без нее мне будет спокойнее и легче, что этому неуравновешенному созданию с кучей недрессированных тараканов в очаровательной головке, которое постоянно штормит похлеще любого океана в период цунами, нет места в моей устоявшейся монохромной жизни!

Как же я ошибался! Без этого маленького урагана я просто потеряю последние краски своего привычного существования. Так ярко и непредсказуемо мне ни с кем до нее не было.

— Так, Белка, — выуживаю ее из-под одеяла, которым она укрылась с головой, пытаясь заглушить свой нервный хохот, — собирай вещи и поехали отсюда.

— Куда? — вмиг перестав смеяться, удивленно распахнув глаза, спрашивает она, недоверчиво смотря на меня.

— Ко мне, — без лишних объяснений уточняю я. — Полагаю, твоя подруга не сможет на неделю удалиться из квартиры, а я не намерен лишь скромно спать с тобой в одной постели. — Откидываю одеяло и начинаю собирать разбросанные в порыве страстного раздевания, вещи. — Да и кровать твоя маловата.

— Но… — пытается что — то возразить Белка, однако умолкает, пожав плечами.

— На занятия буду возить, каждое утро, — обещаю ей, — и забирать после них — тоже.

— Договорились, — соглашается она, пытаясь встать с кровати и кутаясь при этом в одеяло.