Мы под запретом

Я и впрямь чувствую неимоверную усталость, поэтому соглашаюсь без лишних уговоров и спустя полчаса проваливаюсь в тяжелый сон.

Утро встречаю с тяжелой головой, но с решением во что бы то ни стало организовать для себя путешествие на солнечное побережье Тихого океана.

*Беркли — город в Калифорнийском штате США. Там же расположен одноименный вуз «Калифорнийский университет в Беркли».

Глава 19

*Кира*

Сонно зеваю, потягиваясь в постели. Тонкое покрывало сползло, оголяя живот, и ласковые лучи калифорнийского солнышка скользят, но теплой коже. На часах начало десятого, а я все еще валяюсь в кровати, не желая покидать ее уютные объятия.

Лениво переворачиваюсь на живот и нехотя тянусь за телефоном, одиноко лежащим на прикроватной тумбочке. Разблокированный экран мигает десятком непринятых вызовов и не меньшим количеством непрочитанных сообщений. Почти все они от мамы.

Хмурюсь, прокручивая в голове наш последний разговор буквально пару дней назад. Мы общались по видеосвязи, и они с Марусей взахлеб рассказывали мне о том, что наконец-то определились с участком для застройки и вскоре начнется строительство нашего нового загородного дома. Где-то недалеко от родителей Игоря и на берегу потрясающего озера. До города рукой подать", да и вообще, как только я вернусь, в комплекте с водительскими правами получу еще и мини-машинку — ту самую о которой я мечтательно вздыхала, сдавая экзамены и вождение.

Что могло случиться за два дня? Пугающая мысль прошивает меня леденящим ужасом. Трясущимися пальцами тычу в экран, набирая не дозвонившегося до меня абонента, и молюсь. Молюсь, чтобы все было хорошо, воскрешая в памяти все предостережения и опасения врача, ведущего ее позднюю беременность.

— Мама! — взволнованно восклицаю я, как только пропадают длинные гудки и она отвечает мне протяжным:

— Алло!

— Что случилось?

— Кира, — мягко осаждает она мою панику, — ты чего всполошилась? Все у нас хорошо.

— Мам! — вновь восклицаю я, только теперь уже укоризненно.

Делаю несколько глубоких вдохов и о-о-о-очень длинных выдохов, восстанавливая ясность в голове и нормальную работу сердца, стук которого отдается где-то в горле нервным спазмом.

— Миллион звонков и столько же сообщений от тебя за ночь, — отчитываю ее. — На что, как ты думаешь, они наталкивают мою буйную фантазию?

— Кирочка… — В ее ласковом обращении слышны извиняющиеся интонации. — Прости, дочь. Просто боялась, что ты сегодня сбежишь куда-нибудь. У тебя же выходной, и ты говорила, что планируешь с подругой поехать то ли на каньоны, то ли еще в какой-то парк, — назидательно напоминает мне мама.

— Да, — выдыхаю я, переворачиваюсь на спину и прикрываю глаза ладонью, — хотели, но на следующих выходных.

Я в Беркли по какому-то обмену, магическим образом случившемуся впервые за сто лет существования университета. Наш ректор — давний и хороший знакомый Игоря — предложил мне одно из двух мест. А я в тот день была в таком подавленном состоянии, что готова была лететь хоть к черту на Луну. Беркли не луна, но тоже не ближний свет, и я все еще привыкаю к тому, что родители за тысячи километров от меня, что я вообще на другом континенте, в другой стране. Чужой язык, чужие нравы. Здесь все мне чуждо, и если бы не соседка по съемной квартире, девочка с параллельного потока, я бы вообще собрала свой чемодан уже на второй день пребывания, потому что чувствовала себя изгнанным из стаи провинившимся сусликом. Так и хотелось зарыться в норку и переждать до весны.

— Ой! — смущается мама, — Видимо, я даты перепутала. Ну, тем лучше. Значит, ты дома и никуда не собираешься?

— Дома пока, — подтверждаю я, — и планов на сегодня нет.

— Хорошо, — выдыхает она, — значит, Саша точно тебя застанет дома.

— Саша? — почти по слогам, переспрашиваю я, чувствую, как саднит пересохшее горло.

Ее ответ тонет в протяжном звуке дверного звонка.

— Мам, — вклиниваюсь я в поток ее щебетаний, — я тебе чуть позже перезвоню, — обрываю на полуслове. — Ко мне пришли, — добавляю и, послав ей поцелуй, прошу передать приветы Марусе и родственникам.

— Да-да, Кир, беги, — отвечает она. — это, скорее всего, Александр. Он проездом, всего на пару часов, но любезно согласился завезти тебе презент от нас.

— Ага, — хриплю я вмиг пересохшим горлом и отключаю вызов.

Еще какое-то время лежу неподвижно, прислушиваясь к шорохам в квартире и глупо надеясь на то, что Оксана все же не ушла и откроет дверь сама, а уж она точно не впустит никого на порог. У нас договоренность: если мы не предупреждали друг друга о визитах каких-либо гостей, то незваные товарищи остаются за дверью до выяснения всех обстоятельств их появления здесь. А Сашу точно никто не звал, и мне стоит хорошо подумать, хочу ли я его видеть.