Мы под запретом

Но звонок продолжает надрываться, а в квартире, видимо, кроме меня никого и нет. Вздыхаю, спуская ноги с кровати, и принимаю чуть пошатывающееся, но все же вертикальное положение. Бросаю беглый взгляд в зеркало, критически оценивая свой растрепанный и немного заспанный внешний вид. Тянусь за расческой, чтобы исправить положение, но моментально отдергиваю руку. «Он меня и не такой видел!» — ехидно улыбаюсь своему отражению. Поправляю коротенькие шортики из розового атласа с забавным принтом, чуть спускаю с плеча тонкую лямку топа, взбиваю пальцами и без того взъерошенные волосы и иду к входной двери. Надеюсь, мой вид красноречиво намекнет ему, что я могу быть не одна.

— А вас, дядя Саша, не учили, что надо бы заранее сообщать о своем визите? — без приветствия, прямо в лоб, недовольным голосом говорю я, открыв дверь, но перегораживая вход в квартиру.

Старательно пытаюсь казаться хмурой и возмущенной его вторжением, потому что внутри все сжимается от какого-то неописуемого восторга, и сердце скачет упругим мячиком, разгоняя по телу приятную истому.

— И тебе доброе утро, сонная Белка! — Улыбаясь, он протягивая мне замысловатый букет. Я скучал. — Его неприкрытое вранье, словно порыв арктического ветра в разгар июльской жары, обдает меня холодом, заставляя поежиться и обхватить себя за плечи, резко напоминая мне о принятом когда-то решении не поддаваться его харизме, моментально превращающей мой разум в розовый туман.

Смотрю на него с легким укором и жалостью к самой себе. Чего же я такая переменчивая? А сердце продолжает биться с космической скоростью, разгоняя по телу мурашки будоражащих воспоминаний, и бабочки в животе взлетают ввысь — им, глупым, невдомек, что я поставила жирную точку на мимолетном эпизоде своей не шибко бурной личной жизни, под черновым названием «Мой Мистер Шоколадка».

— Кир, я, правда, очень сожалею…

— Молчи! — резко прерываю его очередную попытку извиниться.

До рези в глазах жмурюсь, закрывая уши ладонями и качая головой. Я не желаю слушать очередную ложь, я не хочу вспоминать о прошлом. Его надо прогнать, его надо забыть. Вот только это у меня плохо получается.

— Молчи, — повторяю сквозь стиснутые зубы. Ты пришел отдать презент? — уточняю цель его визита, но, не дождавшись ответа, продолжаю: — Вот оставляй его и уходи.

Так и не разомкнув глаз, стою на месте, словно сторожевая башня на границе, и лишь слышу шелест большого бумажного пакета, что стоял у его ног, и оберточной бумаги букета. Делаю глубокий вдох, мысленно считаю до десяти, пытаясь в который раз убедить себя, что поступаю правильно, и, громко выдохнув, распахиваю глаза. Надежда, что Саша ушел, разбивается о его настырный взгляд и непоколебимую уверенность, с которой он, сдвинув мешающий ему кулек в сторону, делает решительный шаг в мою сторону.

— Ну уж нет, Белка, в этот раз я никуда не уйду! — самонадеянно заявляет он.

Наступает на меня, словно голодный хищник на трусливого зайца, оттесняя в глубь квартиры. Не оборачиваясь, ногой захлопывает дверь, отрезая нас от мира. Моя маленькая квартирка вмиг сужается до размеров спичечного коробка, в котором нам вдвоем безумно тесно. Мне не хватает воздуха, и сознание затягивает вязкий туман предвкушения.

— Я не одна, — все же пытаюсь предотвратить неизбежное и выдаю последний аргумент.

Плевать на то, что это неприкрытое вранье, и, судя по тому, как Мистер Шоколадка лишь дерзко скалится, это его не остановит.

— Честно, малыш? — интересуется он, подхватывая меня за талию и усаживая на высокую тумбу в прихожей. Испуганно хватаюсь за его широкие плечи, впиваясь в них онемевшими пальцами.

— Мне похер, — продолжает он, вклинивается между моих бедер, жестко пресекая мою попытку свести их вместе. — Твоей подружке придется отсидеться в комнате, дабы наши страстные приветствия не нарушили ее чуткий душевный настрой.

— А если это не подружка? — пытаюсь злорадствовать я, провокационно улыбаясь.

— А этому… — Злость мимолетно проносится в его взгляде, а крепкие ладони сильнее сжимаются на талии, до ярких отметин на нежной коже. — Лучше самому, и как можно быстрее, выйти через окно! — напряженно выдыхает Саша, почти касаясь моих губ. — Иначе я ему в этом помогу.

Моя попытка дерзить решительно пресекается требовательным поцелуем. Его губы накрывают мои, сминают, запечатывают и не дают нормально вздохнуть, порабощая мою волю и подчиняя своей власти. Я просто парализована этой мощной, настойчивой атакой и охотно сдаюсь на милость победителя, растекаюсь лужицей, посылая «лесом» все доводы трепыхающегося сознания.

— До кровати я не дотяну, малыш! — надрывно дыша, рычит Саша. — Поэтому сейчас — быстрый и жестки секс, не сходя с этого места, — выдает он свой план, прикусывая кожу на моем оголенном плече, — а потом я буду долго, нежно и в разных позах любить тебя весь день, всю ночь на разных горизонтальных, и не только, поверхностях.

— Ты же здесь проездом, — удивленно хриплю я, запрокидывая голову и позволяя ему покрывать поцелуями чувственное местечко за ухом, — всего на пару часов.