«Мы одной крови». Десант из будущего

Черт, ну почему все так сложно вышло? Даже минуты пореветь нет. Эти… чуждые из какой-то будущей параллельности. Кто их звал? Не наша она, их чужая и искаженная будущность…

«Диверсантка» стрельнула выхлопом и покатилась вниз. Впереди лежал водяной простор, по глади крошечный катер буксировал какое-то старинное грузовое корыто. Ничего, сейчас лето. И не 43-й.

Глава одиннадцатая

22 июня

Утро

37-й гвардейский стрелковый корпус наступает на Олонец. 98-я и 99-я гвардейские стрелковые дивизии при поддержке 100-й гвардейской стрелковой дивизии и танков подвижной группы ведут упорные бои в районе Назарьевской и Пустоши.

Берег Ладожского озера у деревни Юшкова.

(Район сосредоточения и посадки

на транспорты 70-й отдельной морской

стрелковой бригады).

13.30

Попутный прогуливался в накинутой на плечи телогрейке. Вот как человек умудряется держать себя столь многозначительно, что фуфайка в масляных пятнах выглядит маскировкой, скрывающей погоны не иначе чем полковничьи? И фуражка полинявшая этого впечатления совершенно не портит. Спешащие офицеры козыряют, ушлый рядовой состав вообще стороной норовит проскочить. И ведь ничего такого грозного майор не орет, кивает одобрительно, а вот поди ж ты…

Погрузка заканчивалась. Грузились десантники с поставленных у берега барж. Орудия, автомашины, лошадей уже загнали на транспорты — цепочка разноразмерных судов темнела поодаль. Постепенно и катера отходили от импровизированной пристани. Прибрежная роща, порядком вытоптанная, поредевшая и захламленная всякой военной тарой и иным мусором, на глазах пустела. Прорысили опаздывающие связисты, обвешанные катушками с телефонным проводом. Попутный погрозил пальцем — телефонисты поднажали, протопали по сходням.

Марина издала какой-то звук вроде возмущенного фырканья. Женьке и самому было неудобно за начальника — люди работают, суетятся, а он дундуком напыщенным гуляет, пузо по-наполеоновски выпячивает. Нет, понятно, что так надо. С командованием десанта майор живенько мосты-контакты навел. Собственно, опергруппу здесь ждали. Особист бригады аж волновался. Это ж даже не из фронтового управления прибыли, а вообще из Москвы…

Опергруппа со своим скромным скарбом сидела у штабеля пустых снарядных ящиков. «Диверсантку» оставили отдыхать у комендантской землянки. Прикрытую масксетью, все как положено. Сдана под охрану, сберегут. Надо думать, побитость полуторки, так же, как ватник майора, воспринимается — многозначительной мимикрией. У нас же всегда так: транспорт невзрачный, лица банальные, зато новые масккостюмы так глаз и режут.

Между тем было прохладно — с озера «нанесло свежести», как выразился Торчок. Надо бы всем телогрейки заиметь…

Уходили дальше от берега транспорты. Старые, крупные «Стенсо», «Ханси», баржи… Канонерки «Бира», «Конструктор», «Селемджа»…

— Я-то кумекал — на самом пароходе пойдем, — пробормотал ефрейтор, провожая взглядом выглядящее вполне солидным и надежным судно.

— Если что, катером живо на борт перекинут, — хмуро заверил Коваленко.

— Извините, товарищ старший лейтенант, а там качка или как? — смущенно спросил радист. — Я насчет этого не очень.

— Это, Леша, от особенностей конкретного вестибулярного аппарата зависит, — принялся объяснять Коваленко. — Имеется такой чуткий и нужный орган, расположенный в каналах и мешочках внутреннего уха…

— И почему-то напрямую связанный с желудком, — подсказал Женька.

— Не остри, Земляков, — осудил старший лейтенант. — Личный состав интересуется и правильно делает. Подготовка у нас сухопутная, а задача…

Шведова морщилась. Она почему-то к Коваленко испытывала неприязнь, не меньшую, чем к майору. И не только в политических и э… хроно-развилистых разногласиях дело.

Женька раздумывал об особенностях человеческой психологии вообще и женской в частности. Краем уха слушал лекцию.

— …акватория солидная. С древности нами освоенная. В старину звалось — Нево.

— Вами, значит, освоено? — не удержалась старшина.

— А кем же? Нами, русскими. Или, думаете, что если у меня фамилия украинская, так мои прадеды исключительно на Хортице кулеш варили? — сдержанно поинтересовался Коваленко.

Шведова явно не поняла иронии, открыла рот, дабы уточнить, при чем здесь, собственно, национальность старшего лейтенанта, но вмешался быстро соображающий Торчок:

— Та вы погодьте о старине. Нам с сержантом иной интерес. Насущный. Много на том берегу финнов? Оно как высадимся: совсем в окруженье? Или то строгая военная тайна?

— Финны, конечно, будут, — неуверенно покосился на Женьку, хоть что-то читавшего о Петрозаводской части операции, старший лейтенант. — Но у нас свое задание.

— Нам финнов считать не требуется, — сказал Женька. — Задача сработать на опережение. Чтобы клиенты с аэродрома смыться не успели. Так что у десанта своя задача, а мы галопом к этой Нурмолице. Пока авиаторы не прочухались…