Мы обнимем смерть

Я бросила взгляд на стоявшую рядом со столиком Нуру – единственную из свиты будущей императрицы, кто остался в комнате.

– Она пожелала выучить приветствие, чтобы ты почувствовала себя комфортнее, – слегка раздраженно сказала девушка. – Просто скажи «спасибо».

– Благодарю, госпожа Сичи.

Кисианка натянуто улыбнулась и налила мне дымящуюся пиалу чая. Цветочный и горьковатый, аромат оказался неожиданно приятным. Наливая себе, она заговорила снова, на этот раз на привычном мне переливчатом кисианском.

– Я очень рада, что именно ты отвечаешь за нашу охрану, капитан. – Нуру переводила так гладко, будто они это отрепетировали. – Очень важно ощущать себя в безопасности.

Я кивнула в ответ, не зная, говорит ли она правду или это завуалированный намек, что она ни капли мне не доверяет. Кисианцы сдержанны, и лицо госпожи Сичи оставалось неподвижным, как у статуи.

– И очень приятно иметь в охране женщину, на которую я могу полностью положиться, – продолжила Нуру, отставая от госпожи Сичи на несколько мгновений. – Уверена, ты уже заметила, капитан, что кисианские женщины не носят оружия и не занимают таких должностей.

– Да, я заметила. За исключением императрицы Мико, которую я видела в битве при Рисяне.

На лице дамы промелькнуло какое-то чувство, так быстро, что я не успела понять его значение.

– Да, – сказала она, и Нуру скопировала ее прохладный тон. – Императрица Мико всегда стремилась стать исключением.

Я не ответила, и госпожа Сичи двумя руками взяла пиалу и глубоко вдохнула ароматный пар. Подула на нее. Один раз. Два. Три. Затем опустила обратно на стол и сказала:

– Возможно, ты также заметила, что кисианкам не позволено присутствовать при обсуждении политики, даже будущей императрице. Даже если… – она впервые посмотрела прямо на меня, – союз, благодаря которому мы здесь сидим, целиком и полностью построен на моем замужестве.

Я изо всех сил постаралась не съежиться под этим ясным, немигающим взглядом. Сидеть на коленях внезапно стало в три раза труднее, чем раньше.

Чувствуя, что должна ответить, я произнесла:

– Да, заметила.

И снова она подняла пиалу и осторожно сдула пар.

– Не в моем характере проявлять слабость или безрассудство без серьезной на то причины, поэтому, надеюсь, ты поймешь, насколько мне сейчас трудно, капитан. Власть основывается на знании, и от этой власти зависит выживание, а я больше всего хочу выжить. Любая информация о постоянно меняющихся альянсах, которую ты можешь мне дать, будет весьма полезной. Мне не хотелось бы довериться не тем людям.

Несмотря на невыразительность, в голосе слышалась дрожь, которую я не могла игнорировать. Под маской скрывалось море эмоций, и я жалела эту женщину, но все же она была кисианкой, племянницей самого могущественного союзника Гидеона, и мне не следовало ей доверять.

Чтобы не смотреть на нее, я передвинула свою пиалу.

– Если… если Ги… император Гидеон решил не посвящать тебя в свои дела, то я не могу идти против его воли.

К моему удивлению, она улыбнулась.

– Полагаю, его величество слишком занят, чтобы даже обдумывать мою будущую роль. Я сомневаюсь, что удостоюсь его… внимания до нашей брачной ночи.

На ее щеках выступил легкий румянец, но прямота взгляда противоречила смущению. Я подумала, стоит ли ответить на честность честностью и объяснить отсутствие интереса со стороны Гидеона, но, пробыв в Кисии достаточно долго, чтобы понять, насколько их общество отличается от нашего, решила держать язык за зубами. Я не могла предсказать, как она воспримет мои слова.

Не получив ответа, госпожа Сичи поставила свою пиалу. Она не сделала ни одного глотка.

– Я была с тобой честна и открыта. Ты поймешь, что это не так часто встречается в Кисии, капитан. Ложь и манипуляции гораздо более полезны и привычны большинству представителей знати. В ответ я прошу лишь быть такой же честной со мной. Если тебе приказано не общаться со мной и не доверять мне, так и скажи.

Такого приказа не было, но все же, несмотря на ее демонстрацию уязвимости и то, насколько мне претило отношение кисианцев к своим женщинам, я не могла рисковать, сообщая ей даже те сведения, которые казались мне не особенно ценными.

Я поставила свою пиалу, такую же нетронутую.

– Мне жаль, что не могу быть полезной. Я сочувствую твоему положению и буду делать все, что в моих силах, для твоей защиты, но с моей стороны будет бесчестным разглашать то, о чем не говорит сам Гидеон.

Короткий кивок безо всякого удивления, хотя Нуру едва ли успела перевести мои слова.

– Надеюсь, что хотя бы в этом я могу на тебя положиться, капитан Дишива.

Она сомневается в моей верности? Намекает, что я намеренно позволю причинить ей вред? Я не могла понять, но выдержать ее жесткий, оценивающий взгляд было трудно.

– Конечно, госпожа Сичи.

Вот и все, что я смогла произнести, и с благодарностью приняла ее кивок, на любом языке означавший, что я свободна.

Нуру, исполняя обязанности служанки госпожи Сичи, раздвинула дверь и выпустила меня в сумрачный коридор. Вместо того чтобы закрыть дверь за мной, она тоже вышла, оставив госпожу Сичи в одиночестве.