Мы обнимем смерть

Я ждала, что Она станет спорить, но Она опять погрузилась в молчание. Я взяла свои палки и поковыляла по коридору. По лестнице поднялся Лечати с матрасом для сна, но понес его не ко мне – повернул в другой коридор и скрылся из вида. Когда я добралась до угла, он уже исчез, зато в воздухе носился далекий шум голосов. Раз Лечати занят, сейчас самое время отправиться на поиски Знахаря, но мое любопытство взяло верх. Я медленно кралась, осторожно ставила свои палки, чтобы никого не встревожить. Шаг за шагом голоса становились громче, прервались только ударом матраса об пол. Потом послышался суетливый топот, матрас развернули и приготовили. Я подобралась ближе. Дверь в середине длинного коридора была открыта, слабый свет, проникавший сквозь закрытое ставней окно, падал из дверного проема на пол коридора.

– Это за Песками, ваше величество, – объяснял Лечати, когда я подобралась так близко, что смогла разобрать слова. – Очень далеко отсюда.

– Тогда почему ты здесь? – послышался голос императрицы Ханы, как всегда властный.

– Я здесь с господином Торвашем. Обычно мы много странствуем, но уже примерно год, как мы здесь. Это очень красивое место, но не скажу, что мне нравится здешний холод.

Я шагнула под арку света, привычно потянулась к кинжалу. Клинка больше не было, давно пропал даже тот, который я прятала в сапоге. Я без оружия, в неведомом месте и с неизвестными людьми. В растущей панике сердце забилось чаще. Лечати снова заговорил:

– Еду скоро доставят, ваше величество. Могу я чем-то быть вам полезен?

– Нет, – устало ответила Хана. – Я отдохну.

Послышались шаги, и я отступила немного назад, чтобы не застали врасплох.

«Называется спряталась».

– Заткнись…

– Ходячая смерть номер три! – Лечати отшатнулся, чуть не уткнувшись в меня. – Я тебя не заметил.

– Прошу прощения, не хотела тебя пугать, – ответила я, еще раз воспользовавшись заученными манерами.

Я улыбнулась ему, а тело привычно приняло нужную позу, мешали лишь палки. Грудь выпячена, бедра заметны – пусть Кочо слишком стар и пресыщен, чтобы проявлять интерес, но юный Лечати мог оказаться слабым звеном, так нужным мне, чтобы получить желаемое.

Взгляд молодого мужчины скользнул по моему телу, и он тяжело сглотнул. Я сделала вид, что не замечаю, хотя нет ничего очевиднее неопытности юнца.

– Пришла повидаться с императрицей, – сказала я. – Но раз она намерена сейчас отдохнуть, возможно, ты мог бы показать мне окрестности.

Он уже кивнул и открыл рот, но из глубины комнаты донесся голос императрицы Ханы:

– Я еще не отдыхаю, госпожа Мариус. Оставьте в покое бедного мальчика и займитесь кем-нибудь более подходящего возраста.

Смущенный Лечати заглянул в открытую дверь, поклонился мне, а не императрице, и в глубоком смущении пронесся по коридору прочь.

Потом показалась императрица Хана – руки плотно сложены, одна бровь вздернута.

– Хотя… – продолжала она, – мне кажется, при всей вашей красоте вы гораздо старше меня. И если отвлечься от идеальных черт, на вашем лице немало морщин. Вы были бы настоящей красавицей, если бы выучились улыбаться как подобает. – И, улыбнувшись сама, императрица жестом пригласила меня войти. – Возможно, вы желаете попросить прощения за гибель тысяч моих людей и разрушение моего города?

Я не двинулась с порога. Ее улыбка не коснулась проницательных голубых глаз, а губы были стиснуты в тонкую линию, но, несмотря на ее явный гнев, убегать мне не хотелось. Во мне вспыхнул собственный гнев, и, стиснув рукояти палок, я вошла в комнату.

– Я здесь не для того, чтобы извиняться. Любой сделает все, что необходимо для выживания, вам это должно быть известно не хуже, чем мне.

– Но есть пределы. А сколько невинных жизней стоит ваша жизнь, госпожа Мариус?

– Пределов нет – столько, сколько потребуется. Когда умрете, холодной ночью вас не согреет благородная жертва. Скажите мне, что я неправа. Скажите, что не позволили бы умереть всему народу, если бы это могло вернуть вашего сына.

Тяжелый взгляд остановился на мне.

– Чего вы хотите?

– В Кое, в комнате с мертвецом, вы смотрели на мои руки.

– Да, смотрела.

– А зачем? Ожидали увидеть тот же знак, что у Кочо?

В глазах Ханы вспыхнуло неподдельное удивление, чуть ли не испуг. Взгляд метнулся к двери.

– И что там за знак?

– Длинная изогнутая линия, похожая на змею.

Облегчение? Она словно осела.

– Я не знаю, что ожидала увидеть у вас на руке, госпожа Мариус, но знаю, чего боялась. – Императрица указала на закрытое ставнями окно. На них был такой же резной узор, как и на ставнях у меня в комнате, но, как я ни всматривалась, он по-прежнему ничего не значил.

– Вот этого я боялась, – сказала императрица, когда стало ясно, что я не понимаю. – Видите его? Когда знаешь, что это, ты увидишь этот знак повсюду в доме, ведь Лароты им чрезвычайно гордились. Считали себя богами среди людей. Кисия едва не сгорела из-за этого.

Я склонила голову набок. Просто пересеченные линии, есть прямые, есть диагональные.

– Что это значит?

– Это вы и надеялись выведать у Лечати?

– Достаточно простым способом.