Мы говорим на разных языках (СИ)

Она обернулась, лихорадочно всматриваясь в пустую улицу, а потом совершенно бессознательно плотнее закуталась в чужую кофту.

- Такси? – из обшарпанной машины высунулся водитель и уставился на нее вопросительным и просительным одновременно взглядом.

Герда с трудом смогла оторвать ищущий взгляд от пустой улицы и сфокусировала зрение на водителе, машинально назвав свой адрес.

Парень вытаращил глаза, но только кивнул. Один из самых богатых и дорогих районов, куда он не смел соваться на своем стареньком автомобиле.

Он торопливо выскочил под дождь и распахнул пассажирскую дверцу, пока странная девушка не исчезла, как видение, лишь поманив хорошим заработком.

Герда села в машину, даже не обратив внимания на то, что сиденье продавлено и порвано в нескольких местах. Она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, все еще кутаясь в теплую пропахшую табаком кофту.

====== Брат ======

Уже подходя к дому, Грэй привычно окинул взглядом окна и понял, что у них в квартире горит свет.

«Грэнзэ дома? Странно для него».

Бегом поднявшись на второй этаж, Грэй ощупью отыскал ключи в кармане и открыл дверь.

В коридоре свет не горел, поэтому он споткнулся об брошенные прямо у входа ботинки, тихо матернулся и пошел к себе, решив сперва переодеться, а уже потом выяснять, что случилось.

- Ну и где тебя носило на этот раз?

Грэй остановился уже у двери, ухмыльнулся сам себе и пожал плечами.

«Сколько лет ни пройдет, а он не изменится никогда, видимо. Как будто мне все еще 12».

- Я не просился на этот свет!

Грэй сжимается и втягивает голову в плечи, ожидая неизбежного скандала.

Он пытается делать уроки в их общей с братом комнате, расчистив кусок древнего письменного стола от вороха бумаг и комиксов. А мать и брат разговаривают на кухне.

«Если это можно назвать разговорами. Ну, почему?! Почему у всех все нормально и только у нас все не так? Почему они вечно ругаются?»

Грэй захлопывает учебник и зажимает уши руками, против воли вслушиваясь в разгорающийся скандал.

Мать кричит и плачет на кухне, обвиняя брата в своих бедах, неудачах и проблемах. Кричит так, словно он может исправить ее убогую жизнь или изменить хоть что-то. А брата, как всегда, почти не слышно. Он никогда не кричит. Молчит или огрызается короткими шипящими фразами и язвит ей в ответ.

«Господи, когда это закончится? Почему мы не можем быть нормальной семьей?!»

По полу кухни резко скрипит стул. Грэй отнимает ладони от ушей и удивленно вслушивается в неожиданно прервавшийся скандал.

«Неужели поладили? Пожалуйста! Пожалуйста, пусть они помирились!»

В комнату вваливается его брат и с грохотом захлопывает за собой дверь.

Минуту смотрит на Грэя, как будто оценивает, и начинает собирать вещи, кидая их в сумку.

С кухни раздается новый крик, но брат даже бровью не дергает, продолжая свое занятие. Шмотки, кассеты, фотоальбом и недавно появившийся у него магнитофон – все это летит в большую спортивную сумку.

Уже закидывая ее на плечо, он останавливается и оглядывается.

- Идешь? – коротко бросает он. – Или останешься тут учиться пить водку и жаловаться на жизнь?

Грэй нервно дергается, но не встает со стула.

Уйти из дома? Куда? Как? Конечно, он тоже ненавидит это поганое грязное место с щербатой посудой и немытым полом… но все же – это их дом…

- Ну? – брат хмурится. – Или хочешь и дальше слушать упреки этой пропитой стервы и ее причитания о бросившем ее алкаше?

Грэй, с трудом соображая, кивает.

«Они же наши родители. Какие есть. Почему он так говорит?..»

Еще толком не понимая, что делает, Грэй вскакивает и начинает собираться, пытаясь понять, надо ли взять учебники, в чем завтра в школу идти и кто его будет будить.

- Куда ты собрался?! – в комнату с криком врывается мать и застывает на пороге, увидев собранные сумки. – Сам хоть на тот свет проваливай, а младшего я погубить не позволю!

Грэй оборачивается, нерешительно сжимая в руке коробку с настольной игрой. Ему страшно от происходящего, и в то же время он хорошо понимает, что потерять брата он не хочет.

- Грэнзэ… – нерешительно тянет он, почему-то думая, что это просто очередной виток скандала и все сейчас как-то уляжется.

- Да? – брат вскидывает бровь, даже не обратив на него внимания. Он глядит прямо на их мать, демонстративно закуривая в комнате. – А на кой черт он тебе сдался? Орать не на кого станет? Или винить в своих бедах?

Они секунду смотрят друг другу в глаза. А Грэй смотрит на них.

Он только в этот миг понимает, что его старший брат давно вырос. Он выше матери и смотрит на нее сверху вниз. Глаза у них одинаковые – болотно-зеленые. Только у матери уже чуть поблекшие и плывущие от водки, горько-разочарованные, обиженные, а у брата – холодные, презрительно прищуренные, но в них тоже обида, как лед.

Грэй смотрит на них и не может понять, кто из них двоих сейчас больше имеет право обижаться на другого. Мать, за то, что брат хочет бросить ее, как бросил уже отец, или он, потому что она не любит его?..