Мы говорим на разных языках (СИ)

Брезгливое отвращение ко всяким «гомосекам», надежно вбитое в голову братом и его друзьями, смешалось с искренней благодарностью к Никите, который помог вчера с алгеброй, а сегодня утром за завтраком сунул Грэю шпаргалку к итоговой контрольной по биологии.

- Никит? – Грэй легонько встряхнул друга за плечи. – Никит, ты слышишь меня?

Спустя долгую совершенно пустую минуту Ник повернул голову и едва заметно кивнул.

- Я чайник поставлю, – Грэй поднялся, поняв, что на него есть хоть какая-то реакция, и прошел на кухню, щелкнув выключателем.

«Если бы я знал вчера, кто он такой – я бы никогда даже не попросил…»

Грэй скашивает глаза на Ника, который сосредоточенно пишет свою контрольную, чуть хмурясь и иногда прикусывая кончик шариковой ручки.

Ощутив его взгляд, Никита поднимает голову и секунду вопросительно смотрит.

- Что? – одними губами спрашивает он, предполагая, что в варианте Грэя попался вопрос, которого нет в шпаргалке.

Грэй секунду смотрит на него, а потом отворачивается.

У него в башке идет война фронт на фронт. Лобовая атака привычного мировоззрения на стойкую уверенность, что мало быть натуралом, чтобы быть хорошим человеком.

«Бля, ну как так-то?! Ну как?!! Вчера я руку ему пожал, потому что он мне помог. Он же реально взял и вот так вот запросто сделал для меня то, что ни одна сука в классе не сделала. Всем срать, вылечу я или нет – только бы сигареты стрелять халявные. Знают, что Грэнзэ мне покупает, вот и клянчат. А он не курит… Ему ничего не надо от меня… Почему он такой?!»

Грэй тупо смотрит на шпаргалку, зажатую в кулаке.

Сам бы он не написал биологию. Его не первый раз грозятся отчислить из школы, и это – прекрасный повод в довесок к контрольной по алгебре. Если бы не Никита…

Стерильно вымытая кухня резанула Грэю взгляд, пока он ставил чайник, включая газ. Сверкающая пепельница в виде хрустального черепа, вымытая до блеска чашка с надписью «на хуй», принадлежавшая Киру, около нее ложка и столовый нож.

В раковине полотенце в бурых потеках и сломанное пополам лезвие.

- Блядь! – тихо выругавшись, Грэй достал чашку, сыпанул в нее заварку прямо из коробки и залил кипятком, добавил три ложки сахара и тщательно размешал.

- Грэнзэ, – Грэй вскидывает голову. – Если человек сделал тебе что-то хорошее просто так, а потом ты узнал, что он дерьмо – как быть?

Брат поднимает хмурый, смертельно уставший взгляд и отвлекается от своего кофе.

- Люди просто так хорошее не делают, – возражает он. – Кому и что от тебя понадобилось?

- Да ничего ему от меня не надо! – Грэй вскидывается. – Вот в натуре ничего. Кстати, меня не отчислили – тройки по всем предметам.

- Ни одной пары? – Грэнзэ удивленно дергает бровью и улыбается.

Неожиданно тепло и так открыто, что Грэй бы еще вчера был счастлив.

Грэнзэ улыбается редко.

- Тогда как обещал – с меня Ижик.

Грэй сжимает пальцы в замок, чтобы не дрожали – брат сказал, что если его не выкинут из школы, он купит ему мотоцикл!

«Даже Грэнзэ купит мне его за что-то, – заползает гадкая-гадкая мысль. – А Ник просто так все сделал… Получается, гомосек не обязательно дерьмо?..»

- Грэнзэ, а ты знаешь младшего брата Кира?

Мгновенно заиндивевший взгляд брата ясно дает понять Грэю, что со своими моральными вопросами он явно пришел не по адресу.

- Да, – Грэнзэ сухо щелкает зажигалкой. – Держись от него подальше. Ник тебе не подходит в качестве друга…

- Мотоцикл дари Нику, – Грэй встает из-за стола. – Он сделал так, что меня не вышибли.

- Пей, – Грэй сел рядом с Никитой и сунул ему в руки чашку чая. – Струну отдай, ладно?

Тот едва кивнул, автоматически обхватывая ладонями горячую кружку.

Грэй снова вздохнул, стащил с головы бандану и замотал ей Никите руку.

«Не на смерть резал – просто чтобы успокоиться, что ли? Бля. Че с ним будет-то теперь?»

Грэнзэ долго молчит, буравя взглядом стол и мрачно стряхивая пепел.

- Кир сказал, что ты ночевал у них, – наконец выдает он. – Говорить ничего не буду – это не мое дело. Ник – поганая компания.

- А Кир – просто отличная, – язвит Грэй, вскакивая из-за стола и запоздало соображая, что спорит с братом, защищая «долбанного гомика». – Надо сказать, определенное танго вдвоем танцуют…

- Заткнись, Грэй! – Грэнзэ резко поднимается. – Закрой рот, забудь о том, что видел, и не вздумай хоть кому-то хоть что-то ляпнуть, потому что тогда даже я твою шкуру уберечь не смогу. И хорошо если просто от того, что ее с тебя снимут! Уяснил?

Грэй отшатывается.

Он давно не видел брата в таком гневе. И не может припомнить, чтобы тот злился так именно на него.

- Я не трепло, – огрызается он. – Просто хотел спросить у тебя – как быть, если человек реально хорошее мне сделал, но он такой вот… урод.

Грэнзэ отворачивается к окну и долго молчит.

- Отдать долг и не общаться, – наконец отвечает он. – Тебе какой мотоцикл – красный?

- Мне Наташа сказала, – Ник отпил глоток чая и тут же подавился им. – Она заедет вещи забрать…

- Сучка, – Грэй вытащил из кармана пачку и закурил, выпустив в потолок струю светлого сизого дыма. – Сучка и тварь, ты же знаешь это.

Ник покачал головой.

- Она не при чем.