Мы Бреннаны

– Ты же тоже приезжала на «Собесову свалку» за утехой. В точности как твой отец.

Голос Санди звучал тихо, но твердо:

– Я знаю, что ты со мной сделал.

– Неужто? – Билли поднял брови. – А я-то знаю, ты и понятия не имеешь, что я с тобой вытворял в ту ночь.

Дуло револьвера нацелилось на него прежде, чем Санди осознала, что сделала.

Он на миг замер, потом слегка подобрался.

– Собралась пристрелить меня из этой пушки?

Санди опустила плечи и подняла револьвер повыше. «Целься основным своим глазом, – обучал отец, – своди вместе прицел и мушку». Тяжесть придавала оружию значительности.

– Я безоружный и уходить собирался. – Билли указал себе за спину. – Ты не можешь меня пристрелить. – Он говорил спокойно, но Санди различала неуверенность в его голосе.

Она сделала несколько шагов вокруг стойки, сама удивляясь, насколько твердо держит в руке оружие.

Билли уже почти не улыбался и, дернув кадыком, он сглотнул. Ему было страшно. Он поднял руки выше.

– Я уйду. Просто хотел кое-что тебе оставить. Приятно было владеть ею все эти годы, особенно в холодные ночи. Но я подумал, что тебе захочется обратно ее получить. – Он пнул ногой темный мягкий комок.

Санди мельком посмотрела на вещь и вновь перевела взгляд на Билли. Это была синяя толстовка с капюшоном, в которой она была в ту ночь. Толстовка Кейла. Уэлш все эти годы хранил ее. Как трофей.

Еще одно из правил, которым учил их отец: «Не наставляй оружие на человека, если не собираешься пустить его в ход».

Санди сделала еще два шага вперед, но держала дистанцию:

– Убирайся и не вздумай вернуться. Сошелся с одним Бреннаном – сойдешься с шестью Бреннанами. – Она причислила Кейла к членам семьи, даже не поняв этого. Когда она приподняла револьвер и нацелила его Билли прямо в голову, она заметила у него на лбу капельки пота.

Билли не сводил с нее глаз, в которых в такт его сердцу билась ненависть.

В тот миг была уверена: сделай он хоть одно неловкое движение, она бы его пристрелила.

Но через секунду он уже развернулся на своих тяжеловесных белых кроссовках, пнул дверь и выскочил из паба.

* * *

После ухода Уэлша Санди какое-то время стояла неподвижно, держа под прицелом дверь, и не опускала оружие даже после того, как услышала, что неподалеку на улице завелась и отъехала машина. Кейл мог явиться в любую минуту, так что она наконец опустила руки, нацелила револьвер в пол, следуя еще одному отцовскому правилу: «Всегда держи дуло направленным в безопасную сторону». Она выждала еще несколько минут, от напряжения у нее затекли руки и плечи, однако Уэлш не возвращался. Она напугала его! Фантастическое ощущение.

Санди понимала, что должна запереть дверь, но не хотела даже близко подходить к ней, просто сидела за столиком возле бара, положив на него предварительно поставленный на предохранитель револьвер. Она сложила руки на коленях и ждала.

В голове вновь пронеслись слова Уэлша. «Твой отец трахал мою мать, когда мы еще в школу ходили… три года она была его шлюхой». Поначалу все восставало в Санди против такого вранья, однако ей никак не удавалось избавиться от проблесков догадок. Когда она училась в школе, отец частенько отсутствовал, заявляя, что того требует работа, и проводил ночи на строительных площадках. Санди всегда полагала, что ему просто требовалось время, чтобы быть подальше от той жалкой бабы, в какую превратилась ее мать. Но оправдывало ли это супружескую измену?

Заслышав шаги снаружи, Санди положила руку рядом с револьвером. Но в дверь вошел Денни, за ним Кейл, и она вновь опустила руку на колени и впервые с момента появления Уэлша вздохнула с облегчением.

– Эй! – воскликнул Денни. – Ты тут что… Какого дьявола?! – Он остановился так резко, что Кейл наткнулся на него. И оба уставились на револьвер на столе.

Санди сидела неподвижно:

– Он был тут.

Денни бросился к двери, распахнул ее и внимательно оглядел улицу, упершись руками в дверную раму.

– Он ушел, – сказала Санди. – И не вернется.

Кейл подошел поближе к столику, оглядывая ее:

– С тобой все окей?

– Нормально. – Она кивнула на револьвер: – На предохранителе. Сунь, пожалуйста, его на место. – Ей вдруг очень захотелось быть подальше от оружия, от того, что могло бы произойти.

Кейл поднял револьвер, держа его дулом в пол, понес обратно и спрятал в чехол позади холодильника.

Денни запер входную дверь.

– Какого черта ты делаешь тут одна?

– Пол ушел домой, а я не заперла дверь. Кейл должен был вернуться. Я об этом не подумала.

– Как можно быть такой беспечной?

– Денни, не ори на меня.

Кейл вернулся из бара.

– Просто расскажи, что произошло.

– Он пришел сюда не затем, чтоб мне навалять, – проговорила Санди. – Просто ему захотелось до отъезда из города кое-кого обмазать словесным дерьмом.

Кейл и Денни сели и слушали, пока она не рассказала им все. Денни с трудом себя сдерживал. Он фыркнул, когда дело дошло до слов об их отце, и бормотал «смеху подобно» и «гнусный лжец». Только сомнение в его глазах выдавало его. Он обдумывал сказанное.