Музыка как судьба

древнерусской музыки. Здесь надо назвать имена А. Белоненко, Т. Владышевской, Ал. Кручининой, С. Фролова и еще, и еще. Деятельность этих молодых ученых имеет большое значение. Подвергается исследованию глубокий пласт искусства, истории. Крупнейший наш музыковед — Ю. В. Келдыш. Связан с деятельностью литературоведения — Д. С. Лихачев. К заметке о романе Фаллады Не всем дано чувство связи с землей, есть люди, органически лишенные этого. Они воображают, что этого вообще не существует, что земля вся одинакова, вся принадлежит им. Но любить можно лишь землю, с которой связан мистически. Эта тема очень сложна, надо это развить, очень глубокий, сложный вопрос. Жжх Истинно прекрасная балетная музыка — «Щелкунчик» и «Коппелия», «Лебединое озеро», «Раймонда», «Петрушка» и «Весна священная», «Болеро» и «Вальс» Равеля, «Ромео и Джульетта» — это музыка, имеющая сама по себе большую ценность. <...> ..Старательные ремесленные поделки. Если анализировать генеалогию этого искусства, это — Минкус, но Минкус, овладевший «додекафонией», так сказать передовой, «авангардный», говоря устарелым языком, Минкус. <...> ..Стыдно читать эту, извините, ахинею, развернутую вокруг музыки подчас весьма посредственной, сухой, надуманной, прикладной, не имеющей самостоятельной, «самовитой» ценности, а только такая музыка и есть МУЗЫКА с большой буквы. И подумать только: в какое время мы живем, с кем рядом мы все скромно трудимся — человек «конгениальный Гоголю», «идущий в ногу с Львом Толстым» (и ведь действительно идет в такт и даже, я бы сказал, задает Бородатому Старику этот такт). Чехова в своих статьях, которые печатает «Правда», называет просто, ласково, Антон Павлович, говорит, что пьеса «Чайка» послужила всего лишь ядром для музыки, а вокруг этого маленького ядра и выросло собственно настоящее 96 произведение искусства . жж В их руках = вся мировая музыкальная антреприза и (советская тоже), образование: (консерватории и музыкальные школы), где они научно унижают отечественную культуру, отводя место ей «провинции», музыкальные отделы в газетах и журналах и вся специальная печать, Союзы композиторов (в Российской Федерации целиком), филармонии, критика — (почти 100%!), т. е. общественное мнение. Музыкальные отделы министерств подконтрольны Союзам композиторов. Радио и ТУ (тут, правда, не целиком), музыкальные театры, оркестры и их руководители (почти 100%) = 203

Все это великолепно, по-военному организовано, дисциплина железная и беспрекословная, порядок — абсолютный, беспощадность — как в Сабре и Шатиле. Работают в редакциях десятки лет. Это люди опытные и умелые, но их опыт и умение направлены не на благо, а во вред нашей культуре. смерти А. Н. Сохора ..Марта 1977 г. я получил телеграмму о скоропостижной, совершенно неожиданной смерти А. Н. Сохора. Выехал в Ленинград, на похороны. Стоя у гроба и ничего не видя, как в тумане, от слез, слушал я траурные речи и сам что-то сказал невнятное. Говорилась в большинстве обычная официальная ложь, но были и два-три взволнованных искренних слова. Вдруг я услышал такое, что меня потрясло: один из выступавших, стоя у гроба (это был Израиль Борисович Финкельштейн, мой бывший преподаватель по консерватории, абсолютно честный человек), сказал, что А. Н. Сохор погиб в результате безобразного поведения композитора Т., позволившего себе на собрании Правления Союза публично издеваться, осыпать его оскорблениями, глумиться над ним, в продолжение чуть не 10 минут. Председательствующий т. Петров ни разу не прервал хулигана, поощряя его своим молчанием к новым гнусным тирадам. Вечером Сохора — инфаркт сразил насмерть. Второй оратор, выступавший на панихиде вскоре после первого (имя и фамилию забыл””), также обвинил композитора Т. в хулиганском, безобразном поведении, стоившем жизни Арнольду Наумовичу. Через несколько дней композитор Т. по совету Петрова и других «своих друзей», покинул Ленинград и жил несколько месяцев в Москве (кажется), скрывая от осуждения, что не вызывать пересудов и не бросать тень на администрацию. За это время руководство Союза композиторов РСФСР и от Ленинградского отделения дружно выдвинули Т. (в благодарность за содеянное!) на Государственную" премию РСФСР. Кандидатура в первый год провалилась. Музыка не понравилась комиссии. Выдвинули — на следующий год, а других кандидатур не выдвигали. Комиссия Совета Министров снова не сочла достойным премии музыку этого композитора. Тогда выдвинули его на третий год, а других кандидатур снова не было. Поговорили с Министерством культуры, поговорили с руководством — сказали, что лучшего композитора нет и Т. получил премию им. Глинки. Так торжествует справедливость и добро! Жжх В этой горестной судьбе русского музыканта, который хотел быть русским и в своем творчестве, есть много поучительного”. 204