Мушкетерка

Мадам де Тревиль выгнала нас из своего кабинета, поскольку мы толпились вокруг ее стола и только мешали. Точнее, толпились остальные — я мялась в дверях, хватаясь за косяк для равновесия.

— Вон! — закричала она. — Кыш! Мне нужно переписать все, пока чернила окончательно не расплылись. Но я не могу ни на чем сосредоточиться, когда вы стоите у меня над душой!

Портия прижалась головой к стене рядом с закрытой дверью кабинета и застонала:

— Господи боже! Сначала я пропустила первую Танину дуэль, теперь это! А что, если есть какое-то тайное послание, которое проявляется под влиянием воды? Или при контакте с кожным салом, когда берешься за бумагу?

— Последнее просто невозможно, — урезонила ее Арья, — а первое крайне маловероятно. Все в порядке.

Я услышала, как где-то приглушенно стукнула дверь. Резко подняла голову, но не увидела перед собой коридора. Я видела только шпагу, застрявшую между ребер. В поле зрения появился Анри. Он выглядел измотанным, куртка была помята. Он промчался по коридору, не сумел обогнуть единственный незанятый стул и врезался в него.

— Мадемуазель, — поздоровался он с нами, слегка поклонившись.

— Твоя тетя сейчас в кабинете, и ей не до того, чтобы следить за нашими манерами, так что не ожидай, что я встану, чтобы сделать тебе реверанс, уж прости, — проговорила Портия, разглядывая вышитый цветок, который начал отпарываться от ее рукава.

Анри залился румянцем, и Теа тихонько пискнула.

— Я не рассчитывал, что вы… я вовсе не… — Почему-то он просительно взглянул на меня. Неужели его выбила из колеи мысль, что мне придется встать, чтобы присесть перед ним в реверансе? В моем состоянии? Я улыбнулась и покачала головой. Однако мой жест не произвел желаемого эффекта — Анри лишь покраснел еще сильнее и постучал в дверь кабинета.

— Так что ты здесь делаешь? — осведомилась у него Арья, сузив глаза.

— Тетя попросила меня о помощи. — Он нахмурился, смущенный ее настойчивостью. — А я только рад помочь.

Быстро оправившись, он вошел в кабинет, но перед этим снова встретился со мной взглядом. Мадам де Тревиль тихо поздоровалась с ним, и дверь закрылась. Снова опустилась тишина.

— Все в порядке? — спросила Портия у Арьи после минутной паузы.

— Если хотите торчать тут и ждать неизвестно чего, пожалуйста, — проворчала Арья. — Но лично я иду спать.

Когда Арья ушла, Теа нерешительно поинтересовалась у Портии:

— Что с ней?

Портия усмехнулась, теребя рукав. Оборвала выбившуюся нитку.

— Откуда мне знать? Спроси Таню — это она провела с ней весь вечер. — Слова Портии были словно льдинки, которые появляются с первыми зимними заморозками. Однако мгновение спустя она смягчилась. — Нам всем нужно поспать. Расскажешь о дуэли завтра. Я хочу услышать все подробности, — обратилась она ко мне.

Мысленно я перенеслась в доки. Снова накатило головокружение — соленые чернильные волны грозили утащить меня в глубину. Перед глазами встало пятно крови, расплывающееся по рубашке, темное, как вода, бьющаяся о борт корабля, даже еще темнее. По всему телу прошла волна, никак не связанная с моим состоянием. Я не могла отогнать ее, она плескалась в уголках моих глаз, бархатно шелестела в ушах.

— Да, — ответила я без всякого выражения, — конечно, завтра я все расскажу.

— Сколько еще времени ей понадобится? — спросила я.

Арья топнула ногой.

— Мы не должны привлекать внимание. Говори потише.

— Как могут две девицы, слоняющиеся вокруг Парижского университета без сопровождения, не привлечь внимания?

Университетская площадь была заполнена студентами — они изучали философию и практиковались в греческом языке за столиками кафе, флиртовали с приезжими красотками…

— Мы не могли явиться сюда в мужских костюмах средь бела дня. Нас бы узнали. Нужно просто дождаться Теа. Она раздобудет нужные нам книги по криптографии, и мы уйдем.

Нам всем пришлось стать криптографами-любителями. А криптографам-любителям требовалась соответствующая подготовка. Мы не могли никому рассказать, какие именно книги из университетской библиотеки нам нужны. И тут в игру вступила Теа, которая умела вести себя незаметно и у которой было по меньшей мере три поклонника среди преподавателей. Мы собирались вернуть книги как можно скорее. Но ради нашей работы приходилось идти на воровство. Я подумала об Анри, о подаренной им карте Люпьяка, и мое горло сжалось.

Я выгнула спину, пытаясь расправить стиснутую корсетом грудную клетку, и заворчала:

— Как к этому вообще можно привыкнуть?

— К платьям, которые приходится надевать после удобной ночной сорочки? О, на это уйдут годы.

Я застыла, не закончив растяжку. Арья остановилась рядом со мной:

— Ты еще не видишь Теа? Не забудь, у нее в волосах красный плюмаж.

— Ты говоришь, на это уйдут годы… но ведь ты провела с мадам де Тревиль гораздо меньше времени, — не отставала я.

— Мадемуазель!

Кто-то у нас за спиной кашлянул, и мы с Арьей разом обернулись: я взволнованно, она — как всегда, сохраняя хладнокровие. Этьен. Желудок подпрыгнул вверх.

— Месье Вердон, — пролепетала я.