Мушкетерка

Арья вытерла мой клинок о свои штаны и вернула его мне. Я далеко не с первой попытки сумела вложить его в ножны. Зубы у меня стучали.

— Надо идти. — Она увидела, что я заколебалась, глядя на мужчину, сползшего по стене. — Рана не смертельная. Я ушла от матросов через улицу отсюда и вернулась за тобой. Но скоро они придут его искать. Он ведь тебя не раскрыл?

Я медленно покачала головой. Она потянула меня за руку. На миг я оцепенела, однако в конце концов последовала за ней. Только раз я оглянулась через плечо. С такого расстояния я могла различить лишь тени и кровь.

Мы бежали до тех пор, пока я не согнулась пополам, пока все мои внутренности не охватило пламя. Арья остановилась и огляделась вокруг. Рука пульсировала болью.

— Насколько все плохо? — спросила я.

Она осмотрела рану, стараясь прикасаться только к рукаву рубашки.

— Скорее всего, швы не понадобятся. Хватит и повязки. Но постарайся не слишком активно шевелить рукой.

Темная улица была тихой и безлюдной.

— Мы же договаривались встретиться в «Грифоне».

— Я услышала звуки сражения, решила посмотреть, что происходит. И правильно сделала.

— Арья, когда ты незаметно подошла ко мне, я…

Она покачала головой.

— Первая схватка, я имею в виду настоящая, это… непросто. — У меня уже не осталось сил спорить с ней. — Идем. Пойдем домой кружным путем. Просто на всякий случай.

Спустя час или около того мы наконец добрались до дома. Хотя мне сложно было понять, сколько времени прошло: в ушах шумело, я едва справлялась с головокружением. Когда Анри открыл двери, я практически упала ему в объятия, а он от удивления чуть меня не уронил.

— Почему ты не спишь так поздно? И где остальные? — спросила Арья. Меня тоже разбирало любопытство, но я была не в состоянии задавать вопросы — они просто витали у меня в голове клубами дыма.

— Я помогал тете, — ответил он, словно оправдываясь. — Моя учеба вне дома вовсе не означает, что я не верю в ее — то есть ваше — дело. Мне бы хотелось больше вам помогать, быть чем-то… — Тут я споткнулась, он поспешил схватить меня за руку, но тут же отпрянул, когда я заскулила от боли. — Она ранена!

— Не очень серьезно, — ответила Арья.

Анри, казалось, был глубоко оскорблен ее безразличием, но, с другой стороны, у меня в глазах все так расплывалось, что трудно было сказать, где чье лицо.

— Она права. Я в порядке… — заверила я. Мое поле зрение сузилось до неширокого тоннеля. Слова вязли во рту, и темные волны, без конца набегающие на корабль, захлестывающие его, переворачивающие корпус, закрутили меня и увлекли в черную пучину.

Кто-то прижал к моим губам чашку. Я отпила пару глотков холодного чая.

Несколько минут спустя я сумела открыть глаза — вокруг меня собрался весь Орден. Под меня было подстелено покрывало, чтобы кровь не запачкала кушетку. На левой руке появилась повязка.

— Говорят, ты пережила настоящее приключение, — послышался голос мадам де Тревиль с другого конца комнаты. Я приготовилась к тому, что она будет зла. Или, что еще хуже, разочарована. — Арья сообщила, что вы нашли на борту оружие и что ты даже победила в схватке. Этого еще не хватит для ареста, но мы близки. Осталось лишь добыть доказательства, что оружие связано не только с купцами, но и с кем-то из аристократии и что в этом замешан кто-то из высокопоставленных вельмож. Если наши подозрения верны, это Вердон. Мы опережаем график!

Я придавила веки пальцами, стараясь унять подступающую головную боль. Перед глазами до сих пор стоял тот мужчина, сползающий по стене. Арья сказала, что я его не убила, но правда ли это? А что, если я оборвала человеческую жизнь? Жизнь за жизнь… может, и папа так же сползал по стене, согнувшись пополам?

Ежедневные тренировки и настоящая схватка — вовсе не одно и то же. В схватке ты понимаешь: чтобы защитить себя, чтобы спасти чьи-то жизни, ты должен ранить противника. Возможно, даже убить.

Арья достала из кармана моей куртки записи и отдала их мадам де Тревиль. Вздрогнув, я ощутила, как мою кожу царапнул другой листок. Я сглотнула и осторожно стала вытаскивать его. Он был размокшим, бумага буквально расползалась в руках.

— Одного не могу понять, как они нас увидели, — посетовала Арья.

— Это была моя вина.

Когда я заговорила, все повернулись ко мне. И хотя мой собственный взгляд был прикован к листку, его содержимому, я чувствовала на себе их взгляды.

— Что ты сказала? — произнесла мадам де Тревиль.

Я протянула им листок, плечи у меня дрожали.

— Я увидела, что в воде вместе с тканью плавают какие-то бумажки, и схватила одну: подумала, что это может оказаться важным. Иначе зачем они стали бы упаковывать их вместе с оружием. Но я ошиблась, — всхлипнула я, не в силах сдержать слезы. — Я рискнула нашими жизнями ради товарной накладной!

Мадам де Тревиль выхватила листок у меня из рук и с интересом вгляделась в него.

— Нет, Таня! — Она не была расстроена, она просто сияла. — Дурочка, это гениально! Ты принесла не товарную накладную. Это шифр!

Глава двадцатая