Мушкетер поневоле

— Смотря как уговаривать будем. За мной! — сказал я уже по-нормански, доставая буссоль и подзорную трубу. Увы, полностью готовых артиллеристов у меня нет, самому приходится потеть. Крепость довольно новая и основательно построенная. Даже Красную площадь пересекает ров, примерно на уровне современного мавзолея. А Комендантская или Колымажная башня сильно мешает штурму, ведя фланговый огонь. Пушки новые, довольно скорострельные, до трех выстрелов в минуту. И картечью! Я все привязал, и мы двинулись влево по стене. А вот это уже вкусно! Четыре невысокие башенки защищают вход на Троицкий мост. Во всех — ворота, да жиденькая стеночка с наклонным мостом. Дело портил «белый город», это не настоящий город, а защитные сооружения, в которых все еще находятся поляки. В руках восставших только «Никитские ворота». Спустился со стен, и собрал командиров. В первую очередь распределили стрелков, лучшие из которых сразу приступили к работе. На достаточно частую стрельбу сразу обратили внимание в Китай-городе. Оттуда прибыл вначале посыльный, а потом и «начальство». Под прикрытием точного огня в Белый город вошли штурмовые группы и расширили плацдарм за Никитскими воротами, захватив 12-ть караулок и восемь орудий.

Подъехавший князь Пожарский оказался молодым человеком с бородой, примерно моего возраста. Мы поздоровались, и я предъявил свои «грамоты».

— А мне тут врали, брат, на тебя, что самозванец, трон захватить пытаешься.

— Пытаюсь, честное слово, но не захватить, он уже захвачен, а освободить. Мне не все равно, чья задница будет его протирать. Я бы предпочел, чтобы это был зад внуков Рюрика.

— Я тоже не для себя стараюсь, хоть и Гедиминович. Как так быстро палите?

— У них вот такие пистоли, и вот такие винтовки.

— Где взял?

— Сделал, у меня во Франции завод.

— Что здесь делать собираешься?

— Как совсем стемнеет, возьму вот эти четыре башни, монахи, как видишь, помосты городят. Вынесем ворота. А дальше все в твоих руках, князь, у меня только монахи. Прикрыть я прикрою, но мои штурмовики на стены не пойдут. Не их работа рубиться.

— Согласен. Людишек подтяну.

Договорившись обо всем и согласовав время, мы с ним расстались. Стемнело, и я дал команду еще одному батальону сменить штурмовые группы и продолжить наступление. Ракет мы пока не применяли, молчали и пушки. Вынесли трех раненых. И тут загрохотало так, что чертям тошно стало, в ход пошли ручные гранаты. Поляки бросились бежать к мосту, и на их плечах батальон, без потерь, взял все башенки и укрылся от огня в них. Крепость палила в белый свет, как в копеечку, неся при этом просто огромные потери от огня стрелков.

— Ну, что не начинаешь? Как ворота брать будешь? — спросил князь Пожарский.

— Готовимся.

— Ну, что? Я атакую!

— Не подавив Колымажную, твои все лягут на мосту.

И тут по Глухой башне прилетело четыре ракеты, поразившие два каземата для флангового огня. И тут же четыре ракеты залпом разнесли Троицкие ворота. Три тройки штурмовиков пересекли мост и ворвались в башню.

— Атака! — крикнул я Пожарскому, и ухватил за рясу Никодима. — Куда! Мостки!

Тот хлопнул себя по лбу и богатырским голосом закричал своим: «Мостки вперед!!!». И вновь собрался бежать со всеми в атаку. Я ухватил его опять за рясу.

— Пусти! — злобно сказал он.

— Ты — командир? Командир! Твое место сейчас тут. Капитуляцию принимать будешь, да и престол патриарший свободен. Здесь будь!

На стенах идет рубка, и я ввел в Кремль еще один батальон. Их задача: взять Большой дворец. Вновь загрохотали гранаты, звук которых был значительно тише, это — наступательные и подствольные. Зазвучали и короткие очереди, как пистолетные, так и автоматные. Бой переместился, разбитые казематы дали людям Пожарского возможность атаковать Оружейную башню, которую тоже обстреляли мои люди.

— По коням! — приказал негромким голосом, и, с оружием наизготовку, мы галопом прорвались по мосту в Кремль, и двинулись вправо по Дворцовой улице к покоям царским. Впереди норманы вперемешку с монахами, спешившись и передав поводья коноводам, поднялись по лестнице к дверям в Зимний сад. Закрыто! Но замок — он от хороших людей, а я — плохой. Шашка, плюс граната, и бечёвка. Четыре секунды после рывка, и все двери открываются. Норманы, оттеснив меня, первыми врываются туда.

— Как удачно мы зашли, Никодим! — за второй дверью находилось двенадцать человек и четверо покойников в форме стрельцов и в другой амуниции. Попытались сопротивляться моим штурмовикам. Остальные стояли на коленях, заложив руки за головы. Это было правительство царя Владислава.

— Обыскали?

— Обыскали.

— Всех во двор и мордой в землю. Никодим пошли своих найти князя Пожарского. Он где-то у дворца.

Князь прибыл минут через десять, весь в крови, рука на косынке. Кровища хлещет. Отстегнули доспех, я остановил кровь, наложил повязку. После этого показал пленных.

— У меня предложение: тут их и положить.

— Судить надобно, они все — князья да бояре.