Мурена

В срочном порядке всплыли на поверхность. «Мурена» находилась в трехстах пятидесяти километрах к югу от острова Медвежий, всего лишь в сутках пути до базы. Дали шифрованную радиограмму. Получили приказ – на дизелях, в надводном положении, двигаться в Ара-губу.

Личный состав начал своими силами проливку реактора. Уровень радиации повышался и уже превысил предельно допустимую норму в два раза.

К 17.00 25 июня БПК «Симферополь» доставил на «Мурену» группу офицеров штаба эскадры подводных лодок во главе с начальником электромеханической службы флота.

Недовольный случившимся начальник ЭМС вмешался в процесс расхолаживания главной энергетической установки. Для уменьшения утечек активной воды он отдал приказание на снятие давления с 1-го контура. Командир лодки и командир дивизиона предупредили начальника о нарушении требований инструкции: снятием давления прервется промывка активной зоны, что недопустимо. Начальник ЭМС в грубой форме отверг их доводы, а командира дивизиона движения отстранил от исполнения обязанностей за отказ выполнять сомнительные указания.

В таких условиях личный состав совершил при переключениях ошибки. В результате, нарушение режима промывки привело к пережогу активной зоны реактора и выносу продуктов деления в трюм отсека. Урановые стержни начали подгорать, и через некоторое время активная зона реактора раскалилась до предела и сплавилась. Радиоактивность резко подскочила, в тридцать восемь раз превышая предельно допустимую норму.

Начальник перебрался на «Симферополь» отдав приказ оставить на лодке минимальное количество команды, и идти на дизелях в базу…

Для управления лодкой и обслуживания аварийного реактора требовалось не менее двадцати человек. Остались все десять офицеров и все двенадцать мичманов экипажа. Во главе с командиром БЧ-5 капитаном третьего ранга Сивоконем, они, одевшись в защитные костюмы, которые уже и не могли помочь при такой большой дозе облучения, пытались всеми силами сдержать взбесившуюся радиацию.

До базы на дизелях идти было более суток.

Никифоров последний раз командовал «Муреной». Он хорошо понимал, что все они, оставшиеся на лодке, обречены. Так долго принимать чудовищную дозу радиации – это смерть.

 Командир был безгранично благодарен всем, кто остался. Они своими жизнями спасали жизни других. Спасали оставшуюся  «Тангарру», показавшую великолепный результат. Спасали свою честь советских подводников, воинов, до конца выполнивших свой долг.

Сергей понимал, что в случившейся катастрофе, так или иначе виноваты очень многие, и он в первую очередь, ведь командир отвечает за все на корабле. Он стоял на мостике ходовой рубки и внимательно вглядывался в серые холодные волны, с тихим пенным шипением заливающие верхнюю палубу.

 Подошел старший помощник.

 –Как ты, Серега?

 - Нормально. Как обстановка?

- Ничего нового. Поджариваемся потихоньку… - Андрей Семенович все понимал, считая себя одним из главных виновников.

– Ты, Андрей не терзайся. Нет твоей вины. Люся была права… - Сергей неторопливо, торопиться теперь было уже некуда, рассказал о предчувствиях Людмилы, о последнем прощании. Андрей слушал очень внимательно, удивленно глядя на командира.

– Видно судьба нашего похода была давно уже предрешена, и она это почувствовала. Мистика какая-то… Ты же видишь, здесь нет конкретной вины, целая цепь случайных совпадений. Так не должно было случиться…

На мостик поднялся доктор с бутылкой разведенного спирта.

– Я, товарищ командир, об одном жалею, что отпустил Носа, не оставил в лазарете, – капитан плеснул в чарку, протянул Никифорову.

– Пустое это все, оставьте Михаил Андреевич, не мучайте себя, – Сергей залпом опрокинул стакан. – Это судьба…

Командир спустился вниз.

Выпили со старпомом, помолчали, глядя как далеко в сиреневой дымке, проглядывают сквозь мглистый горизонт заснеженные верхушки айсбергов. Не к месту вспомнили «Титаник», улыбнулись. Выпили еще по одной, закурили, настроение несколько поднялось.

– Эх, Андрей, завидую я тебе, у тебя хоть Людмила была!.. Какая женщина, все-таки!..

- Вот именно, Миша, была… - Андрей вспомнил свои беспочвенные ревностные подозрения, частые скандалы… - А я ведь и к тебе ревновал ее, готов был разорвать… Прости.

- Да, Андрей, нелегко обладать сокровищем. Ну, да ладно. Дело прошлое.

-Прошлое… – старпом надолго задумался, вспомнил сына… - А у тебя детей нет?

- Нет. Мне легко, я один. Мать в Новороссийске осталась. Жалко ее, – капитан нахмурился. – Да что мы с тобой расклеились? Все будет нормально. Как и должно быть.

- Пьем? – Иван Ильич появился как всегда там, где его не ждали. – И мне плесните, – замполит безрадостно шутил. – Ничего товарищи, не отчаивайтесь, у нас медицина лучшая в мире, даст бог, подлечимся.

- А Вы, товарищ капитан второго ранга, о боге смотрю, заговорили… - капитан Бычков иронично улыбался.

- Заговоришь тут с вами, не только бога, но и всех святых вспомнишь. Давай, Михаил, еще наливай.

Так, неспешно беседуя, прикончили спирт. А куда было спешить? Поход закончился, служба закончилась, жизнь заканчивалась…