Мурена

Все вместе, поддерживая друг друга под руки, медленно побрели домой к Ольге. Пили какие-то таблетки, корвалол, что-то еще, принесенное из госпиталя Людмилой. Пытались успокоиться, утешить разболевшиеся горящие души. Нужно было обязательно что-то делать, иначе можно сойти с ума. Долго говорили, обсуждали, плакали. Наконец решили.

Оставить детей с Ириной, а самим лететь в Питер, к Ольгиной матери. И там уже узнавать судьбу мужей.

На следующее утро они, вместе с присоединившимися к ним несколькими женщинами, ехали рейсовым автобусом в Мурманск. Вечером, не без труда пробив через комендатуру аэропорта билеты, летели в Ленинград.

Поселились в большой квартире, где одиноко проживала Ольгина мать. Здесь Ольга родилась, провела юность, встречалась с Сергеем…

Остальные прилетевшие женщины тоже разместились у родственников.

 Обзвонили проходящих в Питере службу, знакомых офицеров. Они пообещали помочь и все узнать подробнее. К вечеру следующего дня жены подводников знали, что их мужья находятся в закрытом НИИ при медицинской военно-морской Академии. Попасть туда невозможно. Вход запрещен всем, кроме сотрудников института. Команда из двадцати двух человек проходит активный курс терапии. Больше ничего узнать было нельзя, все данные о больных строго засекречены. Дали адрес Академии и уговорили начальника, генерал-майора Тихомирова, принять делегацию из Видяево.

Через день восемь женщин сидели в генеральском кабинете. Разговор вышел совершенно бестолковым. Тихомиров не имел права говорить ничего конкретного, отделывался общими фразами, пряча глаза за стеклами очков. Людмила, как опытный врач, выпытывала у него подробности лечения, пытаясь хотя бы по таким косвенным признакам определить дальнейшую судьбу моряков.

Генерал уводил разговор в сторону, ссылаясь на абсолютную секретность. Женщины все же поняли, что доза облучения высокая и как минимум, подводников ждет инвалидность. Пытали одно, будут ли живы? Когда можно их увидеть? Услышать по телефону? Ни одного конкретного ответа, ни одного, хотя бы немного вселяющего надежду слова. Одни недомолвки и умолчания. Генерал Тихомиров был человеком порядочным, совестливым. Он не мог врать им в глаза, обещать невозможное. С другой стороны был скован строжайшими инструкциями. Пообещал принять их через две недели, сухо попрощался…

Совершенно обескураженные женщины в полном молчании покинули приемную.

Что делать дальше, они не знали…

                                          * * * * *

Ядерный реактор «Мурены» совершенно выходил из-под контроля. Урановое топливо продолжало плавиться и никакие мероприятия по остановке процесса не имели шансов на успех. Радиационный фон только усиливался и ситуация грозила обернуться новой катастрофой. Люди в тяжелых защитных костюмах сняли с ракет, в первую очередь с «Тангарры», ядерные боеголовки, вынули детонаторы из торпед, вытащили все шифрдиски с ЗАСовских аппаратов.

Из Североморска пришел большой противолодочный корабль «Адмирал Юмашев». Чистым ранним утром взяли разоруженную, извергающую несчетное количество рентген, лодку, на длинный буксир, и в полном траурном молчании повели «Мурену» в свой самый последний поход к Новой Земле, где и остановились в 18 квадрате.

Обрубили трос и на полном ходу вошли в боевой разворот. С расстояния в шестнадцать кабельтовых, выпустили торпеду из левого носового аппарата. Промахнулись. Торпеда прошла в нескольких метрах от носа лодки. Опять легли в развороте…

«Мурена» тихо покачивалась на волне. Одинокий гордый корабль погибал не в бою. Его убивали свои, как смертельно больное существо, как жертву несовершенства человеческой природы, как опасный объект. «Мурена» выполнила все, что от нее требовалось, ни разу не подвела моряков, исправно и быстро выполняла все команды и задачи. Двадцать четыре года она была домом для многих подводников. Чего только она не видела в своей долгой жизни…

Теперь пришло ее время.

В небе ярко, очень ярко, сияло ласковое летнее солнце. Над водой, что говорило о близости земли, носились крупные белые чайки, что-то хрипло кричали и, пикируя с высоты прямо в холодные волны, выскакивали, зажимая в клювах трепыхающуюся рыбу. Синее небо в аквамариновой лазури, тонко звенело в прохладной выси и бесстрастно взирало, уверенное в своей нерушимой бесконечности. Тихое спокойное море осторожно билось в борта.

 Лодка стояла и ждала сокрушительного удара. Она знала, что ее последнего командира и последней команды уже нет в живых. Они сделали все возможное, спасая ее и себя. Она была уверена, что встретит их. Там, на недосягаемой глубине они опять будут вместе, чтобы уже не расставаться никогда.

«Мурена» была боевым кораблем и ей претила сама мысль о смерти на корабельной свалке. Ее стихия - океан, ее космос - глубина, ее предназначение - морской бой, скорость, полет в морской тишине, покорение океанской бездны. Позади сотни тысяч пройденных миль, дальние боевые походы, стрельбы, пуски, испытания… Она была послушной, верной воле человеческого разума, и он же, создавший ее совершенной, погубил своим несовершенством…