Муравьиный лабиринт

– Ну да! Ты не смотри, что они смешные! Они полные психи! – с сожалением сказала кукла. – Я, конечно, могу попросить хозяина устроить тебе разрыв сердца, да только вряд ли получится. Ты молодой, сердце хорошее. Даже если увеличить вероятность на пару ноликов – все равно мало шансов…

Слепо шаря по земле спутанной рукой, Макар внезапно уколол ладонь. Пальцы нащупали что-то выгнутое, скользкое, с единственным острым пиком. Донышко бутылки? Макар боялся даже посмотреть в ту сторону, даже глаз не решался скосить. Он сидел на земле, вытянув ноги и, боком перевернув осколок, перепиливал стягивающую его пальцы веревочку. Ему казалось, это будет просто, но из-за неудобного положения стекло чаще попадало по пальцам, чем по веревке.

Кукла Триша отвлеклась и вместе с хозяином стала во что-то всматриваться. Мантухайчик с Пауком перестали ругаться, договорившись на том, что Макара можно и задушить и зарезать в одно и то же время. Это будет даже забавно.

Мантухайчик начинал уже нежно дышать на своего любимчика Беню, не забывая между тем успокаивать и завидующего Мумра, когда Триш, привлекая внимание, внезапно издал короткий нетерпеливый звук.

– Что такое? – нетерпеливо спросил Паук.

Тот подпрыгивал на заборе, куда, чтобы лучше видеть, уже вскочил с ногами. Кукла забыто покачивалась головой вниз. Свободной рукой Триш показывал то на автобазу Копытово, то в поле. По расчищенной дороге, ведущей от шоссе, неспешно тащился пестрый микроавтобус Дионисия Белдо. От автобазы же, со стороны ее длинного забора, к ним на малой высоте летели две гиелы.

За ними по глубокому снегу россыпью бежали две четверки берсерков. Они казались маленькими, как муравьи. Их машины застряли в глубоком снегу между забором автобазы и пожаркой. Прямой проезд с их стороны отсутствовал. Одна из машин еще, упорствуя, пыталась прорваться, но увязала все больше. Другая уже сдалась, и ее водитель, бросив дверь открытой, торопливо догонял цепь. Берсерки пока не видели автобуса Белдо, им мешал холм, да и из автобуса едва ли видели берсерков. Зато холм с пожаркой заметен был отовсюду.

– В бинокль засекли! – крикнул Триш, потрясая кулаком в сторону берсерков. – Говорили же: нечего на бугре маячить! Сматываемся отсюда!

– А Белдо ждать? – удивился Паук.

– С ума сошел? Хочешь, чтобы нас вместе с ним увидели? Перехватим по дороге!

Триш, взмахнул рукой с куклой и исчез за углом пожарки.

– Заметь: всегда паникует первым! – хмыкнул Мантухайчик, обращаясь к Пауку.

Одна из гиел, сильно опередив цепь, вырвалась вперед. Берсерк, свесившись с луки, выпалил в Мантухайчика из шнеппера. Целиться было непросто – мешали крылья гиелы. Мантухайчик схватился за лоб. Когда он отнял ладонь, Макар увидел у него на виске глубокую царапину, быстро напитывающуюся кровью. Стальной шарик прошел вскользь, вспоров кожу.

Берсерк только набирал высоту и был где-то на уровне пожарной каланчи, когда Мантухайчик сделал быстрое движение, точно стряхивал с рук капли воды. Беня и Мумр оторвались от его пальцев. Скользнув по воздуху, они подрезали гиеле сухожилия на крыльях, после чего вернулись к хозяину. Раненая гиела резко клюнула вниз. Берсерк без единого крика вылетел из седла, ударился головой о землю и замер как тряпичная кукла.

Раненая гиела как-то сумела сесть. Она лизала кровь и, не решаясь с ходу напасть, рычала, припадая к земле. Мантухайчик добил ее, пустив в ход Шип и Лиону. Действовал умело и решительно, как мясник. Увидев, какая судьба постигла его товарища, второй всадник торопливо увел свою гиелу в небо, дожидаясь, пока подтянутся пешие берсерки.

– Надо уходить! Через полминуты нас продырявят! – сказал Мантухайчик, наметанным взглядом оценивая расстояние до приближающейся цепи берсерков.

– А этот? – Паук оглянулся на Макара.

– Оставь! Берсерки прикончат! – буркнул толстяк и поспешил к Тришу, который уже сигналил им с другой стороны пожарки.

Паук поспешил было за ним, но остановился и вернулся.

– Я успею!

От его жилета отделилось нечто металлическое, тонкое, со злыми маленькими зубчиками и гибко поползло по затоптанному снегу к Макару.

– Походная хирургическая пила! Ампутирует ногу за считаные секунды, включая бедренную кость. А вот голову я никогда не пробовал. Пробел, да? – спросил Паук, сопровождая ползущую пилу взглядом.

Макар выпустил стекло и в отчаянье рванул веревку зубами. Видимо, поцарапал десну, потому что ощутил привкус крови. Веревка порвалась. Рука его рванулась к сумке. Паук заметил это и, прищурившись, ускорил движение пилы. От ноги Макара до нее было еще метра два. Паук нетерпеливо бежал за ней и, наклонившись, подгонял, не отрывая от нее взгляда.