Мультяшка

- Да, более чем, - Маша засияла. - Меньше командировок и ближе к дому.

- Что ж, аргумент, - Максим подцепил ролл палочками и отправил в рот, отметив про себя, что жена готовит значительно вкуснее.

Если так пойдёт и дальше, Максим окажется в незавидной ситуации, когда любая пища, приготовленная не руками жены, станет для него несъедобной. Сейчас Мира готовила каждый день, скорей всего, из-за скуки, на которую жаловалась. Что будет, когда ей наскучит готовить? Да и командировки невозможно отменить.

- Максим, - Маша посмотрела серьёзно. - Я хочу извиниться перед тобой и поблагодарить.

- За что? - поднял бровь, поморщился. Он надеялся расстаться на дружеской ноте, не обсуждая личное, не поднимая на поверхность слишком интимные, болезненные вопросы.

- Поблагодарить за всё, что ты для меня, для нас с Егором, сделал, - Маша подняла ладонь в предупреждающем жесте, давая понять, что Максиму лучше помолчать. - Я говорю не только про финансовую сторону, хотя не упомянуть твою щедрость было бы чёрной неблагодарностью. Я бы не скоро смогла позволить себе квартиру... если бы смогла.

- Не такая и квартира, - Максим отмахнулся.

Он купил Маше квартиру в обычном жилом комплексе, небольшую двушку, эконом-сегмента, держа в голове то, что Маше впоследствии придётся самой оплачивать содержание жилья. Исходил из реальных возможностей женщины и её потребностей. Двухкомнатная квартира недалеко от станции метро, в непосредственной близости от школы, в зелёном районе - показалась идеальным вариантом.

- Это квартира! Большие деньги, я понимаю это, как и понимаю, что тебе они не с неба падают. Так же я понимаю - если бы не ты, не твоё вмешательство в нашу с Егором жизнь, я бы навсегда осталась в той коммуналке. Болезненный ребёнок на руках и долги... - глаза Маши увлажнились. - И всё остальное.

- Маш, - попытался остановить излишние откровения Максим.

- Спасибо, ты был единственным, кто помог мне, единственным, кто не осуждал, не судил, не давал дурацкие советы. Единственным, кто был рядом.

- Судил? Маш, перестань, тебя не за что и некому судить.

- Ох, как ты ошибаешься. Муж изменял мне, не могу даже сказать «с первого дня нашего брака», он делал это и до, а виновата всегда была я. Для него, для его семьи, для своей. Недостаточно хороша, недостаточно умна, ленива, с плохой фигурой, запустившая себя...

- Маша, - ещё раз попытался остановить приступ самобичевания Максим.

- А ведь так и было! - перебила Маша. - Ты увидел во мне человека, не дал сойти с ума, вытащил из всего этого. Извини меня за то, что столько лет держалась за мысль, что это я тебе помогла, спасла тебя. Это неправда. Именно ты первым протянул руку помощи незнакомому человеку, а я не сразу разобралась во всём, а потом придумала себе историю большой любви.

Максим промолчал. Что он мог ответить? Он и сам не знал, что потянуло его в тот день на кладбище, где проходили похороны любовника Алёны. Он видел Машу на опознании, что-то, где-то не согласовали, и Максим столкнулся с женой погибшего. Он понял это по фамилии, которую вслух произнёс один из сотрудников, женщина не поняла ничего.

Сейчас Маша мало походила на женщину, которую тогда увидел Максим. Бледная, растрёпанная, не слишком ухоженная, с забитым, несчастным взглядом. Она нервно озиралась и кусала губы, чтобы не заплакать, не завыть, как это бывает в кино, страшно, навзрыд. Максим был слишком молод, чтобы разобраться в подоплёке происходящего в тот момент, да и в последующем. Он просто поехал в тот день на кладбище, ровно на следующий после похорон Алёны, будучи опустошённым, чувствуя усталость и боль такой силы, что едва мог дышать и стоять на ногах.

В тот день никто не подвёз вдову с ребёнком домой, что поразило Максима до глубины души, до растерзанного сердца. Поминки обошлись без вдовы. Тогда он подвёз Машу и Егора, не называя себя, зачем-то приехал через несколько дней, потом ещё через несколько. Так подбирают бездомного щенка в промозглую погоду. Только Макс ощущал себя и тем, кто подобрал щенка, и щенком одновременно.

Близки они стали не сразу и словно по обязательству. Было странно находиться в отношениях с женщиной, при этом избегая секса. Расцвела Маша позже, когда он устроил её на работу, а она, в свою очередь, уцепилась за этот шанс и показала всё, на что была способна, и сверх того, продемонстрировав потрясающую работоспособность и обучаемость.

Страсть в их отношениях была недолгой и быстро погасла. Максим постоянно ощущал довлеющую тяжесть рядом с Машей, словно она своим присутствием придавливает его к земле, распластывает, и лишь позже пришло понимание, что на чувстве вины, на бесконечных воспоминаниях о прошлом, которые невольно несла в себе Маша, невозможно построить отношения.