Мудрость сердца

Ратнер умолк, а я лежал на спине с открытыми глазами и глядел в потолок. Некоторые фразы, которые обронил наш попутчик, возвращались как наваждение и меня мучили. Набор вице-президентов Соединенных Штатов, который он так точно описал, был самой навязчивой из деталей. Я пытался изо всех сил вспомнить, в каком же городе я видел его в витрине аптеки. Скорее всего, в Чаттануге. И в то же время это не могла быть Чаттануга, потому что в том же окне я видел большую фотографию Линкольна. Я помнил, как мой взгляд бегал от плаката с вице-президентами (ну вылитый стенд «Их разыскивает полиция») к портрету жены Линкольна и обратно. Мне было в тот момент ужасно жаль Линкольна не потому, что его убили, а из-за его суки-жены, которая чуть не свела его с ума. Да, как говорила та женщина из Джорджии, мы пытались сделать из него героя. И все же, несмотря на все доброе, что он для нас сделал, он был также причиной большого зла. Он почти погубил страну. Что касается Ли, с другой стороны, в величии его души во всей стране никто не сомневался. С течением времени Север все больше и больше им очаровывался. А вот бесчисленные смерти на полях сражений – этого я понять не мог. Что ими было достигнуто? Я спросил себя, действительно ли наш приятель пошел к памятнику и совершил евхаристию с духом человека, которого он уважал? Ну а потом что? А потом он отправился в дешевую меблирашку и до рассвета сражался с клопами, так ведь? И на следующий день то же самое, и на следующий? Легионы таких бродят вокруг. А я возомнил себя детективом и все выискивал ошибки в его историях, распаляясь почем зря. Революция сердца! Какое отличное выражение, и как удобно я лежу между чистыми теплыми простынями. Я лежу и все совершенствую его историю, чтобы, когда соберусь записать ее на бумаге, она выглядела реальней самой реальности. И еще я обманываю себя, думая, что, если расскажу о нем по-настоящему хорошо, люди, прочтя эту историю, сделаются более добрыми и толерантными к таким, как он, беднягам. Бред! Все это ерунда! Есть люди, которые дарят доброту и прощение вне всяких квот, без вопросов, и есть люди другого сорта, которые отыщут тысячи доводов никому не помогать. Вторые никогда не дорастают до первых. Никогда! Разрыв между ними широк и бездонен, как преисподняя. Есть люди, которые родятся добрыми, терпимыми, прощающими, снисходительными, милостивыми. Их не делает такими религиозное воспитание или образование. Перенесемся в год этак 56 927 от Рождества Христова! Мы и там найдем два этих класса людей. А между ними – теневой мир, мир призрачных существ, которые будут тщетно метаться на простынях и бродить по улицам, в то время как весь остальной мир спит…

Не так давно я сам бродил по этому миру теней. Я шастал тогда по округе поздно вечером, выпрашивая медяки, чтобы набить чем-нибудь мой пустой живот. И вот однажды ночью я брел под дождем, повесив голову и полный отчаяния, и наткнулся на улице на человека в плаще с капюшоном и в шапокляке и слабым, безжизненным голосом попросил, как обычно, мелочь. Не остановившись, даже не глядя на меня, человек в оперном одеянии ныряет рукой в свой нагрудный карман, вынимает горсть мелочи и швыряет ее мне. Деньги катятся по тротуару в канаву. Я со злостью упруго и жестко выпрямляюсь. Неожиданно я выхожу из комы и фыркаю, как бык, готовый напасть. Я заорал и махнул кулаком в том направлении, где только что был незнакомец, но того и след простыл. Он исчез так же таинственно, как появился. На миг я застыл в нерешительности: то ли бежать за ним, чтобы выпустить пар, то ли заняться поиском раскатившихся монет. Я истерически захохотал. Догнать его, обматерить, вызвать на дуэль? Да что вы, он бы даже меня не узнал! Я был для него никем, голосом в темноте, попросившим милостыню. Я еще больше выпрямился и глубоко вздохнул. Спокойно и внимательно оглянулся. Улица была пуста, ни одного такси. Я почувствовал себя сильным и усмиренным, словно меня заслуженно отхлестали. «Ах ты недоносок! – сказал я вслух, глядя в ту сторону, куда ушел мой невидимый благодетель. – Я отблагодарю тебя за это! Ты сам не знаешь, что ты для меня сделал. Да, уважаемый, я хочу отблагодарить тебя от всего сердца. Ты меня вылечил». Тихо смеясь и дрожа от благодарности, прямо под дождем я опустился на четвереньки и стал нашаривать мокрые монетки. Те из них, что скатились в канаву, измазались в грязи. Я тщательно отмыл их в луже возле телеграфного столба. Затем медленно и с удовольствием их пересчитал. Всего тридцать шесть центов. Приличная сумма. Подвальное помещение, где мы жили, находилось неподалеку. Я отнес чистые блестящие монетки жене и торжественно показал их ей. Она посмотрела на меня как на сумасшедшего.

– Зачем ты их отмыл? – нервно сказала она.

– Они упали в канаву, – ответил я. – Мне их оставил ангел в цилиндре. Он очень торопился и не помогал мне их собирать…

– Ты уверен, что с тобой все в порядке? – спросила жена.