Мудрец. Сталкер. Разведчик

– Лучшие друзья девушек – азербайджанцы, а лучшие друзья киллеров – таджики, – наставительно сказал я. – Но вот кто лучшие друзья проектировщиков, ещё предстоит выяснить…

– Карабин у вас хороший, – сказал он. – Можно я, это… Посвободней встану?

– Не-а, – сказал я. – Мы, таджики, славимся звериной жестокостью к поверженному противнику. Итак, вас направил сюда майор Кыров?

– Не совсем, – сказал киллер Климов. – Майор или не майор, он только точку обеспечил. А послал-то меня банк.

– Какой банк?

– «Фторбромбанк» – я у них подвис.

– В каком смысле? – спросил я, хоть и догадывался: капитан Денница хвастался, что не зависит от банков, дед Арефа тоже на этот случай высказывался…

– В смысле кредит не могу отдать, – досадливо сказал Климов. – Они теперь со мной… Меня… Куда угодно. Хотели на Севера загнать, на рудники, да кто-то вычитал в анкете, что я камээс по стрельбе когда-то был. Вот и предложили: один выстрел – долга нет…

– Кучеряво живут банкиры, – сказал я. – А попадёшься?

– Всё равно спишут, – убеждённо сказал киллер. – И ещё премия будет семье.

– М-да… Горный Старец – щенок, – сказал я. – Только наркоту и девок даром переводил. Э, Олег Платонович! Что же ты свой ствол-то не продал – он же дорогущий!

– «Манлихер» не мой, – грустно сказал Климов. – Взял под расписку в том же банке. Своих-то красавиц я давно загнал по дешёвке Панину Сергей Петровичу покойному… Край подошёл…

Значит, висят, бедолага, винтари твои на стенке в подземной галерее Дома Лося…

– Ладно, – сказал я. – Как же мы с тобой расходиться будем, дорогой ты мой человек?

Снизу, со двора, раздался мужской вопль:

– Тетеря! Долго ты там вошкаться будешь? Футбол скоро!

– Надо полагать, ваш напарник? – съязвил я, чувствуя себя жестоким профессионалом – это без патрона-то в патроннике.

Киллер Климов обиделся.

– Вам легко, – сказал он. – А у меня семья, старшую дочку в институт надо отдавать… Платные курсы химэйского…

Я погрузился в раздумья и прикрыл глаза – ещё один признак высокого профессионализма. Счастье моё, что киллер Климов умеет, как и я, только одно – метко стрелять…

– Значит, так, – сказал я. – Вернёшься и доложишь, что на точке уже работает специалист. Клиент будет обслужен. Переводим все стрелки на майора Кырова. Ласковый телёнок двух маток сосёт! Он меня тут оставил на смерть, тебя послал на смерть – нам ли его жалеть?

– А хорошая точка была, – вздохнул Климов. – Окно в окно.

– Зато греха на душу не взял, – сказал я. – Да, просто так я не могу тебя отпустить…

– «Манлихер» не отдам, – решительно сказал киллер. – Лучше стреляй.

– Твои работодатели не поверят, – сказал я. – Что там у тебя ещё, в чемоданчике?

– Ну, конверт с данными объекта, а больше ничего…

– Распечатки, поди, – сказал я. – Могли бы ноутбук дать, жлобьё. Не зря мы этих банкиров в семнадцатом… Давай хоть конверт, пусть думают – для шантажу… Им это понятно будет…

Чемодан я ему всё-таки не доверил, сам подкатился на кресле, одной рукой открыл замки…

– Старенький ствол, – сказал я и достал конверт. Потом закрыл футляр и ногой послал его владельцу.

– Не торопись! Медленно-медленно вытащи руки из-за головы… Наклонись… Не торопись… Бери обеими руками, как в тот раз…

Я встал из кресла и проводил банковского киллера до двери. Может, я и неправильно делал, но по-другому не мог.

– Кстати, Олег Платонович, – сказал я на прощание. – Ты на одном майоре не зацикливайся, а обдумай ты такую мысль. Мне её один старичок подкинул – тоже стрелок неплохой. Он сказал: «Нет банка – нет долга».

Мятежная мысль деда Арефы настолько оплодотворила Климова, что он стал двигаться как сомнамбула и, спускаясь по лестнице, повторял:

– Нет банка – нет долга… Нет банка – нет долга…

А я вернулся за стол, взял декоративный нож и вскрыл конверт. Заказали-то наверняка значительного человека. Вот и возможность появилась свести полезное знакомство. А в благодарность за спасение я попрошу…

С фотографии смотрел на меня адвокат Дима Сказка.

2

Галлы так сильно веровали в будущую жизнь на небесных светилах, что они брали друг у друга взаймы деньги с тем, чтобы отдать их на том свете!

Камиль Фламмарион

…Однажды Мерлин обнаружил в обширном гардеробе Дома Лося чёрный шёлковый халат с драконами, облачился в него и решил, что лучшим мировоззрением для него будет философия дзен. Эти ребята-отшельники жили в горных хижинах, возделывали маленькие огородики, принимали приношения окрестных земледельцев и баловались рисовым вином – самое то.

Все они были китайцы – это уж потом жители Страны восходящего солнца, сохранившие их наследие, дали мудрецам эпохи Тан свои имена: Уммон, Хакуин, Сэппо, Якусан и так далее. От этих расхитителей пустоты Мерлин взял ценную мысль: если долго носить под мышкой книгу, можно что-нибудь узнать…

И стихи они слагали чисто японские: