Мудрая кровь

Сказав так, он стал выбираться из кустов. Сердце колотилось со скоростью мотоцикла, на каком трюкач гоняет по стенкам циркового колодца. Енох даже вспомнил имя водителя в синем костюме… мистер Хейзел Моутс. Выбравшись на четвереньках из абелии, Енох присмотрелся: фигура в синем никуда не делась, сидит на месте в той же позе. И вид такой, словно ее на месте держит невидимая рука. И если руке вздумается перебросить фигурку в синем через пруд – фигурка перепрыгнет, ни разу не изменившись в лице.

Из раздевалки тем временем вышла мадама и направилась к трамплину. Встав на нем и широко раскинув руки, она готовилась к прыжку; трамплин при этом издавал громкие хлопающие звуки. Оттолкнувшись последний раз, женщина подпрыгнула, крутанулась через спину и скрылась под водой. Мистер Хейзел Моутс следил, как мадама плавает, медленно вертя головой вслед за ней.

Встав на ноги, Енох пошел в сторону Хейза по тропинке. Обойдя раздевалку, Енох свернул с дорожки и, стараясь не шелестеть травой, пошел по краю склона. Оказавшись ровно за спиной у Хейза, присел и стал за ним тихо следить. Будь у Еноха руки длиной в десять футов, он мог бы дотянуться до плеч Хейза.

Женщина тем временем подплыла к берегу и, опершись на его край, стала выбираться на сушу: сначала из воды показалось ее лицо – вытянутое, словно у мертвеца, на голове – похожая на повязку «чепец» купальная шапочка, которая чуть не закрывает глаза, зубы – острые, сильно выступают. Подтянувшись на руках, женщина выбралась из воды и, слегка припав на четвереньки, отдышалась. Затем расслабленно выпрямилась, отряхнулась и немного потопала крупными ногами в луже натекшей воды. Заметив Хейза и Еноха, она улыбнулась. Енох видел часть лица Хейзела Моутса – тот не улыбнулся в ответ женщине, однако продолжил следить за ней, пока она шла к пятачку солнечного света – практически на прямой линии под Енохом и Хейзом. Чтобы было лучше видно, Енох спустился чуть ниже.

Сидя под солнцем, женщина стянула с головы купальную шапочку. Волосы у нее оказались короткие; спутанные, они были всех оттенков, от насыщенно-рыжего до зеленовато-желтого. Встряхнув ими, женщина вновь улыбнулась Хейзелу Моутсу острыми зубками. Затем улеглась на бетонке, вытянувшись и приподняв колени. На другой стороне мальчишки били друг друга головами о бортик бассейна. Устроившись поудобнее, женщина стянула с плеч бретельки купальника.

– Боже милостивый! – не удержавшись, шепотом воскликнул Енох. Не успел он отвести взгляда от мадамы, как Хейзел Моутс вскочил с места и поспешил обратно к автомобилю. Женщина села, едва не уронив купальник, и пришлось Еноху смотреть одновременно аж в двух направлениях.

Оторвавшись наконец от созерцания женщины, Енох метнулся вслед за Хейзелом Моутсом.

– Погодь! – замахал он руками, встав перед машиной, внутри которой уже рычал, заводясь, мотор. Хейзел Моутс заглушил двигатель.

Его лицо за ветровым стеклом выглядело кислым и похожим на лягушачью морду, словно бы изо рта у юноши рвался крик. Енох сразу вспомнил фильмы о гангстерах, где показывают двери, за которыми сидит, привязанный к стулу, пленник с кляпом из полотенца во рту.

– Да это же Хейзел Моутс, – сказал Енох. – Как поживаешь, Хейзел?

– Охранник на воротах подсказал искать тебя у бассейна. Якобы ты прячешься в кустах и подглядываешь за купальщиками.

Енох покраснел.

– Просто я восхищаюсь плаванием, – возразил он и, просунув голову в окно с пассажирской стороны, воскликнул: – Так ты меня искал?!

– Тот слепец… слепец по имени Хоукс… Его дочь не говорила, где они живут?

Енох будто не слышал вопроса.

– Ты приехал сюда специально, чтобы встретиться со мной? – спросил он.

– Аса Хоукс. Его дочь отдала тебе картофелечистку. Она не говорила, где живет?

Высунув голову из окна, Енох открыл дверцу и забрался в салон. С минуту он глядел на Хейза, облизывая губы.

– Я тебе кое-что покажу, – прошептал Енох.

– Мне нужны те двое. Надо поговорить со слепым. Его дочь не говорила, где их дом?

– Я покажу тебе одну штуку, – не сдавался Енох. – Она здесь, и я покажу ее тебе сегодня, сейчас.

Он потянул было Хейзела за руку, но Хейзел вырвался.

– Дочь слепого сказала, где они живут? – повторил он вопрос.

Енох снова облизнул бледные, с пурпурным пятнышком простуды, губы и ответил:

– Конечно. Она же попросила меня прийти и захватить губную гармошку. Сначала покажу тебе одну штуку, а после скажу, где они живут.

– Что еще за штука? – пробормотал Хейз.

– Штука, которую я должен тебе показать. Езжай прямо, я покажу, где остановиться.

– Не нужны мне твои штуки. Назови адрес.

Глядя в окно, Енох ответил:

– Ничего не вспомню, пока не отвезешь меня к той штуке.

Сдавшись, Хейз завел мотор. Чувствуя, как пульсирует в жилах кровь, Енох понимал, что прямиком к тайне ехать нельзя, надо сначала заглянуть в «Ледяную бутыль», поглядеть на животных… С Хейзелом Моутсом предстоит побороться, однако Енох отведет его к секрету или даже отнесет на горбу, предварительно оглушив камнем по голове.